Екатерина Трифонова Правозащитники из президентского Совета по правам человека (СПЧ) подготовили для омбудсмена Татьяны Москальковой отчет о самых проблемных местах уголовного судопроизводства. В документе говорится, например, о фактической невозможности исправить судебные ошибки и о практическом отсутствии института помилования. Одновременно уполномоченному по правам человека (УПЧ) в РФ рекомендованы и меры по разрешению этих проблем российского правосудия.
В документе, который составлен в Комитете за гражданские права члена президентского Совета по правам человека Андрея Бабушкина, говорится, что невозможность исправить ошибку суда после вступления приговора в силу «приводит к осуждению невиновных», «уходу от правосудия настоящих преступников», к росту следственной и судебной коррупции.
В связи с этим предлагается разработать новый механизм отвода судьи. Действующий Гражданский процессуальный кодекс, отмечено в документе, неудачно решает этот вопрос: заявление об отводе рассматривает тот же судья, которому отвод и заявлен. Рекомендуется усилить роль прокурора и омбудсмена при обнаружении судебной ошибки. В том числе в проведении судебного аудита.
Москальковой указано и на недостаточные гарантии адвокатам – даже, как говорится, на бытовом уровне. Например, правозащитники просят обустроить в судах помещения для адвокатов, аналогичные тем, которые есть для прокуроров в большинстве российских судов.
Из-за отсутствия равноправия между двумя сторонами процесса, отмечают правозащитники, и появляются «карманные» адвокаты. А те защитники, которые отстаивают независимую позицию, продолжают подвергаться давлению.
Комитет Бабушкина также предложил возродить институт общественных защитников, которые причислялись к адвокатам до 1996 года. Хотя они и не имели специального статуса и даже юридического образования, но все же могли выступать в суде от имени общественных организаций и трудовых коллективов.
Отдельный пункт посвящен практическому исчезновению в России института помилования, а другой – учреждениям уголовно-исполнительной системы (УИС) с повышенным уровнем насилия и массовыми нарушениями прав человека. В качестве примера приводятся новгородские колонии, которые, по словам правозащитников, представляют собой «пыточные зоны». Чтобы уменьшить насилие над заключенными, необходимо предусмотреть в законе перевод в другую колонию тех, которые дали показания против тюремщиков, или подготовить приказ ФСИН «об обеспечении безопасности заявителей и свидетелей по делам о злоупотреблениях в учреждениях УИС».
Правозащитники напомнили омбудсмену и о невыполнении решения о создании службы пробации, из-за чего, по их мнению, в стране высокий уровень рецидива преступлений и минимальный процент условно-досрочных освобождений.
Уполномоченному также рекомендуется обратить внимание на тюремное производство, которое, по подсчетам экспертов, обеспечивает занятость лишь 35% осужденных. Решить проблему предлагается через освобождение предприятий в колониях от госзаказов по конкурсу. Необходимо также повысить неотчуждаемую часть зарплаты заключенных до 50% и усилить защиту их трудовых прав.
В рекомендациях перечислены и те предложения, которые уже давно выдвинуты правозащитным сообществом. В частности, поправки, которые «предусматривают направление осужденного в ближайшее учреждение соответствующего вида, где для этого есть возможность». Или, например, есть инициатива о сокращении численности заключенных до среднеевропейского уровня. Для этого, советуют в СПЧ омбудсмену, надо требовать от власти внедрения института зачета сроков и проведения очередной амнистии – скажем, к 100-летию революции 1917 года.
Дарья Гармоненко