Иван Родин
Президент подтвердил, что Россия будет развивать не только спорт, но и антидопинговые механизмы. Фото с официального сайта президента РФ
Президент Владимир Путин признал вину власти за провалы антидопинговой системы, но отверг обвинения в том, что в России построен механизм госпринуждения к допингу. Эксперты напоминают, что победы на международных соревнованиях давно являются важной частью политики Кремля – прежде всего внутренней. Так что под угрозой не пустить российских спортсменов на очередные крупные мероприятия наша страна вынуждена демонстрировать деятельное раскаяние.
Еще одна инспекция ФИФА положительно оценила уровень подготовки во всех российских городах, которые в этом и следующих годах примут матчи Кубка конфедераций и чемпионата мира по футболу. «Мне нравятся все ваши стадионы», – заявил директор по организации соревнований ФИФА Колин Смит. Проблема, однако, в том, что этот чемпионат у России могут попробовать отнять – и не факт, что его удастся отбить. Как, скажем, не удалось отстоять право нашей страны на проведение в этом году чемпионатов мира по бобслею и скелетону, а также этапа Кубка мира по биатлону.
Напомним, что всему этому причиной являются обвинения против России в допинговых нарушениях, допущенных ее спортсменами. Более того, в расследовании юриста Ричарда Макларена, сделанном по заказу Всемирной антидопинговой ассоциации (WADA), российские власти подозреваются в том, что они побуждали к применению допинга и прикрывали от преследования за него, используя в том числе и спецслужбы. Жестких доказательств этому, впрочем, так и не было найдено – и недавно чиновники Международного олимпийского комитета признали, что доклад Макларена не может быть основанием для однозначного отстранения того или иного спортсмена.
Эта своего рода протянутая России рука требовала от нее ответного шага. Путин и сделал его в ходе совещания по подготовке к XXIX Всемирной зимней универсиаде 2019 года в Красноярске. «Мы должны прислушаться к требованиям WADA, потому что надо признать, что у нас есть достоверные, выявленные случаи применения допинга», – напомнил он. И заявил: «Это значит, что имеющаяся и существовавшая до сих пор российская система контроля за неприменением допинга не сработала, и это наша вина, нужно об этом сказать прямо и это признать».
При этом президент, конечно, в очередной раз отверг причастность к этому какой-либо из властей страны. «В России никогда не было, нет и, надеюсь, никогда не будет никакой государственной системы поддержки допинга, напротив, будет только борьба с допингом», – подчеркнул Путин. Он напомнил и о том, что Следственный комитет должен закончить соответствующее расследование, и о нестыковках в докладе Макларена, опиравшегося к тому же на показания сомнительных личностей. Россия, по словам главы государства, создает сейчас действительно независимую антидопинговую систему, да еще и устанавливает за ней реальный общественный контроль.
Напомним, что в нашей стране еще с советских времен достижения отечественных спортсменов считались показателем ее мощи, а вместе с тем – эффективности и успешности власти. С момента выигрыша права на зимнюю Олимпиаду 2014 года, которая прошла в Сочи, победы на мировых спортивных аренах стали необъемлемой частью госполитики Путина, зримым свидетельством, что государство встает с колен. Это было важно в той ситуации, когда другие доказательства тому выглядели менее бесспорными. Операция в Сирии несколько упростила жизнь госпропаганде – и именно на это время пришлись наиболее жесткие комментарии официальных лиц по поводу допингового скандала. Но теперь спорт, похоже, опять возвращается на положенное ему важное место.
Политолог Николай Петров пояснил «НГ», что смягчение риторики и признание ошибок не случайно: «Это связано с тем, что продолжаются дискуссии относительно наших спортсменов на Олимпиаде в Пусане, и с тем, проводить ли в 2018 году чемпионат мира по футболу в России». Эксперт считает, что Путин выбрал правильную тактику, напоминающую реакцию на обвинения в адрес российских хакеров – мол, никто не доказал, что это сделано госорганами. Петров обратил внимание, что сейчас по всем сюжетам, а не только по допингу линия контрпропаганды заключается не в том, чтобы говорить, что мы ни в чем не виноваты, а в том, чтобы напоминать, что у всех так же. Он, впрочем, уточнил, что Путин не сделал Западу некую уступку – это «попытка уйти от жесткой конфронтации».
Петров подчеркнул, что спортивные достижения – это действительно большая часть доктрины Путина. «К спорту большое внимание государства, и мы понимаем, что системные нарушения – это, безусловно, нарушения на уровне государственном, а не какого-то конкретного тренера», – отметил эксперт. По его словам, это даже и неплохо, что вместо побед военных Путин хочет предъявить победы спортивные, пусть это и будет всего лишь частью пропаганды великой России.
Между тем эксперт подчеркнул, что если бы президент признал нарушения на государственном уровне, то он должен был бы обвинить конкретного человека и его наказать. «Сдавать своих и рисковать, как с бывшим главой лаборатории, который сбежал и начал выступать с разоблачениями, власть уже не будет», – пояснил Петров. Более того, если система ведет себя так, что в какой-то момент она выбирает стрелочника, то у того возникает искушение поведать, что он вовсе не главный виноватый.
Что же касается заинтересованности власти в спортивных успехах России, то она просто реализует в текущих условиях древнеримский принцип «хлеба и зрелищ». Поскольку в кризис хлеба поменьше, зрелищ должно быть больше.
Замгендиректора Центра политических технологий Борис Макаренко считает, что «Путин не может признать ответственность государства за то, что фактически поощрялось применение допинга». «Но если мы хотим какого-то диалога с международным спортивным сообществом, то не признать очевидное – широкое применение допинга в России на системной основе – было невозможно», – заявил эксперт. Но президент не может до конца признать, что допинг – это госсистема, потому что он сам стоит во главе этой системы государственной, то есть «сказать, что государство поощряло допинг, все равно что сказать: это делал лично Путин». Макаренко считает, что, как раньше для СССР, и для России спорт был и остается существенной частью мягкой силы. То есть спортивные победы используются не только для внутренней политики, но и для внешней.
