Картину признают орудием преступления

Высшая судебная инстанция приступила к разбирательству давнего дела о контрабанде культурных ценностей. Фото Интерпресс/PhotoXPress.ru

Конституционный суд (КС) рассмотрел дело о законности конфискации имущества в качестве вещественного доказательства. Заявитель жаловался на неопределенность норм Уголовно-процессуального кодекса (УПК), которые допускают изъятие ценностей у владельцев без приговора. Представители властей заявили в КС, что это не так, но эксперты настаивают на более четком статусе вещдоков.

Иск в КС подал коллекционер Александр Певзнер, который просит признать неконституционной статью 81 УПК, позволяющую конфисковывать и уничтожать орудия преступления, а также вещдоки, принадлежащие обвиняемому. У Певзнера был конфискован «Христос во гробе» Карла Брюллова. Эту дорогостоящую картину он привез в Россию еще полтора десятка лет назад, после чего был обвинен в незаконном перемещении культурных ценностей. Позднее суд прекратил дело в связи с истечением срока давности, но «вещдок» остался у государства.

Заявитель пожаловался в КС и на неточность определения в УПК статуса «обвиняемого», и на статью 401, которая запрещает в ходе кассации «ухудшать положение осужденных или оправданных». Певзнер попросил КС разъяснить, ухудшила ли его положение конфискация картины.

По его словам, суды и следователи толкуют УПК по своему усмотрению, «незаконно лишая собственника имущества». К примеру, если изымают какой-то предмет декора, то это обстоятельство не считается влияющим на условия жизни человека. Стоимость самой вещи обычно в расчет как бы не принимается.

Ранее Верховный суд (ВС) указал по «делу Брюллова», что конфискация картины является справедливой мерой воздействия на владельца и не ухудшает его положения. Защита заявила, что такая конфискация – это карательная мера, потому что именно для этого человека она гораздо тяжелее, чем денежный штраф. Ведь конкретное произведение ничем нельзя заменить.

Официальные представители властей попросили у КС отклонить иск – мол, прекращение уголовного дела по истечении сроков давности не является реабилитирующим основанием. И Певзнер, возможно, все-таки был виновен в контрабанде.

Между тем независимые адвокаты считают приговор необоснованным и говорят, что надо совершенствовать законодательство. Как утверждает член Московской городской коллегии адвокатов Александр Барканов, в первую очередь нет никаких юридических оснований рассматривать картину как орудие преступления по данному уголовному делу.

Но на практике, говорит эксперт, следователи и суды часто отказываются возвращать необоснованно изъятое имущество. Он также уверен, что в случае с Певзнером неприменима и статья 401. «Не думаю, что есть правовая неопределенность по судьбе имущества при прекращении уголовного дела по так называемым нереабилитирующим основаниям – например, за давностью», – пояснил он. Сложившуюся практику он охарактеризовал как «неправильное правоприменение, нарушающее права владельцев».

Юрист Владимир Шалаев сказал «НГ», что безусловно пробел в законодательстве есть. «Я считаю, что необходимо закрепить необходимые критерии ухудшения положения обвиняемого, иначе и дальше будут возникать подобные ситуации в судах», – заявил эксперт. По словам адвоката Олега Сухова, «не совсем ясны критерии понятия «ухудшение положения обвиняемого», несмотря на то что это понятие было частично разъяснено пленумом ВС в 2012 году». Адвокат Виктор Наумов убежден, что на практике подобные приговоры нельзя считать правосудными, «так как они отрицают право граждан на защиту».

Впрочем, адвокат бюро «Деловой фарватер» Сергей Литвиненко сомневается, что КС вынесет решение в пользу заявителя. Он напомнил, что указанные поправки уже пытались оспорить и каждый раз суд «констатировал отсутствие неопределенности».