«Мемориал» стал иноагентом в режиме ЧС

Фото сайта kasparov.ru

Решение о включении международного «Мемориала» в реестр иностранных агентов, возможно, инициировано властью в режиме чрезвычайной ситуации. По мнению юристов, оно противоречит позиции Конституционного суда, однако, как считают опрошенные «НГ» эксперты, власти перестали обращать на это внимание.

Как сообщала пресс-служба Минюста, в ходе проведенной проверки «установлены факты получения международной общественной организацией «Международное историко-просветительское, благотворительное и правозащитное общество «Мемориал» денежных средств от иностранных источников, а также выявлены признаки участия в политической деятельности». Решение может быть обжаловано в суде, чем и намерены заняться общественники.

По мнению старейшего российского правозащитника, руководителя Московской Хельсинкской группы (МХГ) Людмилы Алексеевой, включение «Мемориала» в реестр иноагентов говорит об отношении государства к гражданскому обществу: «Только те организации, которые созданы сверху как якобы правозащитные, процветают, не будучи иностранными агентами. Остальных уже определили». Она отметила, в реестр включены все «приличные организации», кроме МХГ, подчеркнув, что и ее такая судьба может ожидать в будущем: «Теперь, по-моему, неприлично не быть иностранным агентом».

Юрист «Мемориала» Кирилл Коротеев объяснил «НГ»: «Мы будем подавать в суд, но вряд ли решение отменят – Замоскворецкий суд никогда таких решений не отменял. Спор явно не закончится и в Верховном суде. Значит, встретимся в Страсбурге». Он считает, что Минюст нарушает решение Конституционного суда (КС), запретившего признавать международные организации иностранными агентами. Даже в рамках нынешнего закона об НКО это абсурд, заключил Коротеев. И продолжил: для внесения в реестр иноагентов нужна политическая деятельность, к которой отнесли высказывания «Мемориала» по разным вопросам: «Половина обвинений – это критика законов об иноагентах, поддержка Сахаровского центра, когда его объявили иноагентом; заявления по событиям в Украине, что действия РФ являются актом агрессии; и заявления об убийстве Бориса Немцова».

«Вопрос о том, какие некоммерческие организации могут быть признаны иностранными агентами, был подробно рассмотрен КС РФ в 2014 году, – сказал «НГ» управляющий партнер чикагской фирмы Law Office of Fedor Kozlov & Associates Федор Козлов. – В итоге было решено, что этот статус может быть присвоен исключительно российской структуре. Соответственно иностранная или международная организация (а равным образом их филиал, действующий на территории России) не может быть признана иностранными агентами. Таким образом, действия Минюста в данном случае действительно носят противоправный характер».

По закону о гарантиях юрлиц, отметил в разговоре с «НГ» Коротеев, при проверках у организации есть 15 дней, чтобы направить возражение, но Минюст, не дожидаясь ответа, внес «Мемориал» в реестр иноагентов: «Тогда это делает бессмысленным закон и об НКО-иноагентах, и о гарантии юрлиц. Это показывает, что никто в нашей стране не защищен от произвола даже теми гарантиями, которые в законе прописаны, потому что на их существование легко закрыть глаза».

Первый вице-президент Центра политических технологий Алексей Макаркин также указал на абсурдность ситуации: «Я бы поставил историю с «Мемориалом» в один ряд с признанием иноагентом Левада-Центра. Ситуация, по словам эксперта, простая: когда принимался закон об иноагентах, существовал список организаций, которые неформально, что называется, считались «исторически солидными». «Мемориал» – организация, созданная еще в 80-е годы, занимающаяся благородным делом, увековечиванием памяти репрессированных. Признать международную организацию иноагентом очень странно, потому что, в общем, «Мемориал» представляет организации разных стран, образовавшихся после развала СССР».

Макаркин отметил, что раньше были организации, которые не попадали в список иноагентов – у них был некий неформальный иммунитет, к ним относился и «Мемориал»: «Сейчас отношения России с Западом испортились до такой степени, что возобладал психологически военный подход. Это сказалось и на внутренней политике: организации утрачивают этот иммунитет. Усиливается роль безопасности, влияние силовых структур и т.д.».