Ждет ли Россию партийная перестройка

Рифат Шайхутдинов видит свою «Гражданскую платформу» базой для малых партий. Фото со страницы партии «Гражданская платформа» в «ВКонтакте»

После выборов политики, включая президента Владимира Путина, заговорили об  оптимизации партсистемы. За многими политструктурами, по словам главы государства, не оказалось реальной силы. Опрошенные «НГ» депутаты и эксперты не ждут в ближайшее время реформ, но согласны, что они не просто возможны, но и необходимы.

Лидер «Гражданской платформы» (ГП) Рифат Шайхутдинов предложил малым партиям вносить через ГП законопроекты в Госдуму. «Использовать возможности представительства ГП» могут те, кто не преодолел на парламентских выборах 5-процентный барьер. По словам политика, эти партии отражают интересы 12% проголосовавших – а это почти 6 млн человек: «Это огромное количество сравнимо с населением таких стран, как Норвегия или Сингапур. Политика – это не спорт, здесь не должно быть проигравших». Более того, глава ГП уже предлагает начать обсуждение возможных форм и идеологии объединения на базе его партии.

На самом деле «возможности представительства ГП» ограничены одним Шайхутдиновым – от партии в Думу прошел только он. Соответственно это существенно снижает пафос высказывания. Однако спич депутата интересен тем, что вписывается в общую поствыборную тенденцию: политики вдруг заговорили о переформатировании партийной системы – своеобразной партийной перестройке.

Так, глава ЛДПР Владимир Жириновский после завершения парламентской кампании предложил создать в стране трехпартийную систему. «Единая Россия», согласно его замыслу, стала бы эдаким объединением «консерваторов», с которым спорила бы ЛДПР. Третья же сила – это «большая партия без Григория Явлинского, без Геннадия Зюганова, без Сергея Миронова», то есть сборная всех тех, кто не попал в нижнюю палату парламента. Их, считает Жириновский, «можно, как говорится, силой загнать в один зал и сказать: «Вы хотите быть на политическом поле?» – тогда в стране появится такая настоящая трехпартийная система».

Это можно было бы счесть за совпадение, но на ту же тему на встрече с лидерами партий, прошедших в Госдуму, неожиданно высказался и президент Владимир Путин. «Они (малые партии. – «НГ») голоса растащили, Владимир Владимирович, и ничего не набрали», – сказал главе государства глава «Справедливой России» Сергей Миронов. Путин до этого произнес, что уже не в первый раз слышит: политструктур, которые могут принимать участие в выборах, стало «слишком много».

«В свое время говорили, что партий слишком мало», – вспомнил президент. А затем объяснил, что решение об увеличении их числа принималось не только в целях демократии: «Когда ворота широко распахнулись для представителей самых различных политических сил, мы исходили из того, что это пойдет на пользу. И вот почему. Не только для того, чтобы «дурь каждого видна была», но для того, чтобы был понятен политический ландшафт, было понятно, а реальные силы за теми, кто громче всех кричит, они каковы?»

Впрочем, затем Путин намекнул и о необходимости соблюдения демократии: «Давайте подумаем, как сделать так, чтобы и принципы демократии не были ущемлены, и чтобы сама политическая структура не работала против самой себя, чтобы она сама себя не съедала. Это тонкий вопрос».

Отвечая на претензии главы КПРФ Геннадия Зюганова в адрес спойлерской функции «Коммунистов России», президент вернулся к проблеме партийной системы: «Да, я это вижу, вы правы, здесь сомнений нет. Но, повторю еще раз, мы это сделали, так широко ворота распахнули для того, чтобы главным образом снять эту пену, которая бурлила и пыталась доказать, что за крикунами идут сотни миллионов граждан. Нет там таких сотен и десятков миллионов. Это стало очевидным. Стало очевидным также и то, что есть проблема с самой этой системой, которая изнутри себя подъедает».

Затем Путин произнес главный тезис: «Поскольку очевидным стал расклад политических сил, это дает нам возможность сейчас поговорить о какой-то оптимизации». Оптимизация, по его словам, должна быть аккуратной – нужно подумать, проанализировать опыт других стран, вести публичные обсуждения, чтобы люди знали, «чем руководствуются авторы тех или иных идей, к чему это может привести».

Будет ли перестройка или нет – вопрос вторичный. Важнее то, что о ней, похоже, всерьез задумались. Теперь же нужно ответить на три вопроса: цель, инструментарий и время. Чего хочет добиться власть и есть ли смысл в переформатировании партий? Если да – каким образом оно может быть осуществлено? И если может – то когда? Ответ на них сегодня можно дать лишь через моделирование различных вариантов. Например, такого: партии начнут укрупняться через объединения друг с другом на основе принадлежности к тому или иному флангу. Но это слишком умозрительные конструкции.

Есть в этой теме и локальные вопросы. Например, подпадут ли под оптимизацию парламентские партии, обделенные по итогам этого электорального цикла думскими мандатами? Немаловажно, что причиной неудачи явилось соблюдение крымского консенсуса – партии во многом дублировали идеологию ЕР, что ограничивало их возможности. А значит, не собираются ли они выйти из консенсуса?

Не собираются, заявили «НГ» в думских партиях. Депутат Госдумы от СР Михаил Емельянов сказал, что консенсус нужен «для защиты национальных интересов страны и распространяется только на внешнюю политику и конституционные вопросы». Парламентарий, впрочем, не совсем доволен смешанной системой выборов и говорит, что старая – только по партспискам – позволяла партиям развиваться. А потому, намекнул он, в дальнейшем возможен возврат именно к такому формату выборов: «Демократия – это не когда много разных мелких партий, а когда есть несколько сильных, выражающих интересы общества».

Также Емельянов призывает «перекрыть вход в политику деструктивным элементам», имея в виду либеральные партии. Определять же конструктивность и деструктивность тех или иных сил должны общество и так называемая социальная власть – а это элиты и неформальные группы влияния.

Примерно той же точки зрения придерживается и экс-депутат Госдумы, глава юрслужбы КПРФ Вадим Соловьев. Он уверяет, что крымский консенсус сохранится, а сейчас надо задуматься над изменением законодательства: партий сегодня слишком много, и надо разрежать их количество, сделав нормой 5 тыс. членов, а не 500, как сейчас.

Крымский консенсус никуда не денется, уверен и депутат Госдумы от ЛДПР Вадим Деньгин. Он считает, что в ближайшее время не стоит ждать реформы партстроительства – скорее политструктуры будут меняться через саморегулирование. Что касается изменения системы в целом, то здесь он поддерживает своего лидера, называя идеальным вариант двух- или трехпартийной системы и считая, что страна рано или поздно к этому придет. Причем парламентарий, как и его коллега Михаил Емельянов, призывает отказаться от смешанной системы выборов.

Гендиректор Центра политической информации Алексей Мухин сказал «НГ», что партсистема уже сформировалась и «сейчас не идет речи о ее реформе – скорее это будут какие-то корректировки». По ощущениям эксперта, у правительства не будет желания реформировать ее еще два-три года, а к тому времени могут появиться либо новые яркие партийные проекты, которым удастся привлечь ярких же спикеров и новых лидеров, либо старые парламентские партии проведут ребрендинги.

Он признает, что все думские бренды, включая ЕР, давно уже устарели. Партии не начнут сами процесс переформатирования и расхождения по флангам, уверен Мухин: «У них было 20 с лишним лет, чтобы это сделать, но если этого не произошло тогда, то не произойдет и теперь. Все силы в этом плане одинаковы: не могут договориться. Заключили какой-то союз – и тут же опять рассорились».

Гендиректор Центра политических технологий Игорь Бунин сказал «НГ», что если изменения в партийной системе и будут, то коснутся они в первую очередь ЕР: именно она разобьется на фланги. Например, тех, «кто избран по спискам и одномандатников, – поскольку такой громадиной (330 голосов) трудно управлять». У остальных же все останется как прежде.

Однако и Бунин уверен, что общее количество партий, судя по всему, начнет сокращаться. Как раз по методике Соловьева – через повышение необходимого числа членов политструктуры. А вот нынешних 14 партий, которые могут идти на выборы, сокращение вряд ли коснется. Они, по словам политолога, «активно участвуют в политической жизни».