Илья Шаблинский
Кадр из эфира т\к "Россия"
Есть старое правило, связанное с выборами, которое часто применялось в прошлом веке в авторитарных государствах – например, режимом Сухарто в Индонезии, бразильскими и парагвайскими властями. Александр Лукашенко, кстати, тоже хорошо знает это правило. Его суть: если уж решено не истреблять оппозицию и оппонентов, то достаточно их гнобить в главных СМИ страны в течение четырех-пяти лет перед выборами, не давать отвечать на компромат, не пускать на телеэкраны, а за месяц до голосования благодушно предложить: ну, что ребята, слабо вам поучаствовать в наших свободных выборах со свободной агитацией?
Это весьма эффективная стратегия. За этот предвыборный месяц, точнее, за те несколько десятков минут, пока оппоненты будут лепетать что-то перед камерами, средний избиратель не успеет ни понять их, ни даже запомнить.
При этом все равно кандидаты от власти, люди из правящих номенклатурных групп должны обладать бесспорным преимуществом в эфире и других агитационных пространствах. Для них режим благоприятствования во всем: в доступе к местным СМИ, во встречах с избирателями, в размещении боевых листков, в поддержке местных властей. К их услугам все опции. У оппонентов же возникают самые различные препятствия. И в доступе к эфиру, и в контрактах с рекламными компаниями, размещающими билборды, и в отношениях с муниципальными властями, контролирующими поликлиники, школы и прочие общественные заведения.
Такова реальность и нынешней кампании. В самых разных регионах у оппонентов власти возникают одни и те же проблемы. Различия – лишь в степени активности или агрессивности властных структур, пользующихся всеми механизмами сразу или по отдельности.
В Самарской области, где мне довелось побывать, губернатор Николай Меркушкин в каждом выпуске новостей. И сверх того – в специальных выпусках по часу и больше в рамках проекта «На связи с губернатором». Он же занимает первые полосы каждого номера ежедневного издания «Волжская коммуна». Он без устали открывает компрессорные станции, спорткомплексы, встречается с трудящимися и партхозактивом. Ручные СМИ бодро освещают каждую встречу. Губернатор тут первый номер в списке «Единой России». В этой связи его эфиры просто несопоставимы с эфирными минутами других кандидатов. Так по крайней мере было до недавнего времени.
В Тольятти билборды кандидата Леонида Калашникова из КПРФ – в количестве 16 штук – были демонтированы за одну ночь, простояв лишь одни сутки. Текст на них гласил: «За разруху в Тольятти отвечает мэр!» Мэр, судя по всему, от слогана остался не в восторге. Но ответственность приняла на себя компания «Революция в рекламе». Восстанавливать билборды она отказалась категорически. Правда, посулила, что вопрос сможет решить, если кандидат сменит слоган. Калашников отказался. Ну, сам виноват…
В Алтайском крае рекламная компания «Гэллери» отказалась размещать 27 билбордов, заранее забронированных партией «Яблоко», в шести городах края. Рекламщики просили заменить слоган «Вытащим Алтай из нищеты!» на другой – «Вытащим Алтай вместе!». Поразительное политическое чутье проявляют рекламные компании.
В Московской области в Истре компания «НИКЭ» вообще отказалась размещать билборды КПРФ. Нет, в Подмосковье не везде так, как в Истре: в разных городах можно увидеть щиты кандидатов от разных партий. Но довольно легко подсчитать, кто на этом поле доминирует – в чисто количественном смысле.
Или, например, в каждом городе есть компания, занимающаяся размещением застекленных стендов в подъездах и на участках около подъездов. За стеклом стендов в основном продукция одной партии – угадайте, какой. Изредка можно встретить – если обойти пару десятков подъездов – листовки КПРФ или ЛДПР. И все. А ведь региональные телекомпании и радиостанции никто не смотрит и не слушает. Их бесплатные эфирные минуты, в сущности, никому не нужны. На агитационном поле доминирует тот, кто владеет подъездами и рекламными щитами.
Есть еще муниципальные учреждения – поликлиники, школы, клубы, спорткомплексы. Там в основном рекламная продукция одной партии власти. И конкурентов туда не пустят. Хотя это и прямое нарушение закона. За этим вроде бы должна следить прокуратура. Но как-то даже неловко ее тут вспоминать. Понятно, что есть закон. Но «в поле» он как бы не действует. У «поля» есть хозяин.
Получается, я упомянул тут всего несколько партийных названий. Из тех, что мелькают, именно мелькают в эфире или на обочинах дорог. О десятке партий, не представленных сейчас в Думе, огромный слой избирателей не знает, по сути, ничего. И у этих партий, их лидеров почти нет возможности прорвать информационную блокаду. Здесь конкуренции еще меньше, чем раньше. Неужели именно к этому стремилась федеральная власть?
А на экранах появляются придворные социологи и, напустив умный вид, рассуждают о запросе на стабильность и о том, что новые партии никак не проявили себя.
Кстати, и на федеральных телеканалах избирательная кампания почти не видна. Видна напряженная деятельность главы государства. Еще немного премьера. Еще немного мелькают лики партийных вождей. Главным теленовостям страны обычно удается придать их образам что-то клоунское. И это легко объяснить. Осенью 2011 года какие-никакие серьезные теледискуссии были. И для власти они оказались крайне невыгодны. А сейчас ситуация в экономике куда хуже. Монополия на власть – это, как известно, путь в тупик. Но билет в данный тупик для рядовых граждан обойдется довольно дорого. И мы уже платим.
Вот тут можно сформулировать и некоторые промежуточные выводы. Партия власти, как обычно, подчинила себе почти все агитационное пространство, оставив оппонентам – реальным или мнимым, в данном случае неважно, – лишь небольшие сегменты. Из этого полнейшего информационного доминирования можно сделать лишь весьма консервативный прогноз итогов кампании.
Но все же… В ходе выборов агитация и СМИ решают очень многое, но не все. Что-то и в какой-то момент избиратель решает в силу других факторов. Что-то остается все же непредсказуемым и необъяснимым… Да, но, написав это, я вспомнил, что у нас ведь после голосования идет еще и подсчет голосов. В нашей ситуации тоже непредсказуемый, хотя и вполне объяснимый.
Дарья Гармоненко 