Константин Косачев Комитет Совета Федерации по международным делам начинает сегодня новый политический сезон презентацией российской версии доклада «Россия–Франция: парламентский взгляд в будущее». Это не только новый для нашего комитета опыт создания аналитического документа, который бы оценивал прошлое, настоящее и будущее отношений России с другой страной. У него необычная предыстория.
7 октября 2015 года коллеги из аналогичного подразделения верхней палаты французского парламента – комиссии Сената по международным делам, обороне и вооруженным силам – представили доклад «Отношения с Россией: в поисках выхода из политического тупика». Французы уже не первый раз делали сводные аналитические материалы, в том числе и по нашей стране. Однако до сих пор они неизменно оставались документами, что называется, «для внутреннего пользования». На этот раз мы не только обратили внимание на доклад, но и решили использовать его как повод для углубленного диалога с французскими коллегами.
Разумеется, далеко не со всем в докладе мы могли согласиться: он содержит немало распространенных в европейском политикуме стереотипов и заблуждений применительно к России. Но порадовало то, что позитив и желание найти выход из нынешних тупиков все же преобладали. Мы увидели в этом в хорошем смысле этого слова определенный вызов и приняли его. Перевели объемный текст с приложениями на русский язык и 29 февраля этого года обсудили в рамках круглого стола в СФ.
В марте представительная делегация российских парламентариев посетила Париж, где донесла до французских сенаторов свое видение изложенных в докладе проблем. Они были приятно удивлены, что их труд оказался замеченным и по достоинству оцененным в России. В итоге мы решили пойти дальше – пообещали коллегам подготовить собственный, как бы зеркальный доклад, обсудить его с французами уже в Москве, а затем взяться за амбициозную и непростую в нынешних условиях цель совместить два подхода в рамках единого концептуального документа. Я очень рад, что эта идея нашла полную поддержку во Франции.
Уже в июне первый проект доклада «Россия–Франция: парламентский взгляд в будущее», подготовленный в нашем комитете, мы обсуждали на круглом столе с участием коллег из МИД РФ, других ведомств и НКО, представителей отечественного научно-экспертного сообщества. Наработки наших «мозговых центров» активно использовались при подготовке самого доклада, а все последующие ценные замечания и предложения мы постарались максимально учесть в итоговой версии. Именно ее мы представляем на суд общественности 6 сентября, а после передадим на обсуждение в Париж.
Мы отдаем себе отчет в том, что далеко не все в нашем тексте получит стопроцентное одобрение французских сенаторов, как не все понравилось в их докладе нам, и это нормально. Мы хотели быть максимально честными и не обходить острые углы в наших отношениях. В докладе отмечается, в частности, что в 2008 году Франция и Россия заняли диаметрально противоположные позиции по вопросам признания Косово, Абхазии и Южной Осетии, а в 2011-м – по арабской весне. Россия отрицательно отнеслась к ливийской интервенции, инициированной Николя Саркози. Не можем обойти и тот факт, что по Сирии Франция заняла в свое время наиболее радикальную позицию, инициируя разговоры о военном вторжении в страну и даже выдвигая идею ограничить применение права вето в Совбезе ООН.
Но наш доклад, как и его французский аналог, делает ставку на позитив и конструктив, на желание искать развязки узлов и кризисов, причем делать это сообща. В нашем тексте есть ответ на неизбежный вопрос: почему именно Франция? Считаю, что это дань конструктивной позиции Франции, которую она демонстрирует на фоне большинства других европейских стран.
На самом деле мы не хотим ограничиваться лишь подготовкой двух докладов. Наша цель – по итогам обсуждений и анализа обоих текстов, всех проблемных моментов и точек их соприкосновения выйти на совместные предложения, которые оба парламента могли бы не только представить на рассмотрение руководства и общественности своих стран, но и продемонстрировать коллегам из других парламентов. Как пример того, как плодотворно и конструктивно парламентарии могут работать в условиях санкций и новых версий холодной войны, о которых сегодня говорят как о свершившемся факте. Убежден, мы вместе с французскими коллегами сможем дать конкретный ответ на вопрос о том, идут ли наши страны к новой холодной войне либо же нас туда просто толкают люди с глубоко антиевропейским мышлением, для которых конфронтация – естественная среда обитания и выживания.
Мы говорим в докладе совершенно искренне: российско-французские отношения призваны и могут сыграть особую роль в преодолении кризиса взаимопонимания между Россией и Западом. Более того, Франция самостоятельно или вместе с другими лидерами Евросоюза, прежде всего Германией и Италией, могла бы выступить локомотивом сближения ЕС и ЕАЭС – «интеграции интеграций», которая позволила бы реализовать мечты Шарля де Голля и Франсуа Миттерана о создании подлинно Единой Европы. И даже подумать над возможным проектом сопряжения ЕС, ЕАЭС и Экономического пояса Шелкового пути.
Думаю, все только выиграют от того, что у истоков «разрядки 2.0» окажутся Россия и Франция, как в свое время начало первой «разрядке» положили СССР и ФРГ, действовавшая тогда, безусловно, в европейском интересе вопреки мощному давлению из-за океана. Тот опыт показал, что кажущаяся рискованной ставка на сотрудничество оказывается выигрышной – Германия получила в качестве бонуса грандиозный проект «Газ–трубы». Похожие бонусы может получить сегодня и Франция.
Вообще, на мой взгляд, именно та страна, которая станет «пионером» в преодолении кризиса, окажется и в выигрышном положении при формировании нового облика Европы в будущем, а в том, что он будет новым, у меня нет никаких сомнений. Через какое-то время начнется конкуренция, состязание не за то, кто придумает более жесткие санкции или выстроит более высокие барьеры, но кто предложит наиболее перспективные сценарии кооперации и интеграции. И тогда будет вполне уместно вспомнить, что одними из первых были российские и французские сенаторы, которые в разгар кризиса в Европе смогли продемонстрировать способность услышать друг друга и представить общее видение общего будущего.
