Отрекшимся от "Исламского государства" обещают амнистию

Реабилитацией завербованных ИГ чеченцев пока лично занимается Рамзан Кадыров. Кадр из новостного сюжета телеканала «Россия»

В Госдуме, по данным «НГ», задумались, надо ли наказывать – и как? – тех граждан РФ, кто уехал или пытался уехать воевать на стороне радикальных группировок, но затем отказался от своих намерений. Депутаты пока не определились со статусом для этой категории лиц – либо они потенциальные террористы, либо жертвы вербовки. Сейчас в парламенте готовится несколько разноплановых законодательных инициатив.

Мнения депутатов резко разошлись. Одни видят в тех, кто примкнул к радикалам, а затем передумал, преступников. Для них требуют высшей меры наказания. Другие же называют их жертвами манипуляций и предлагают искать другие пути воздействия. 

Власти, говорят эксперты, до сих пор не определились с четким статусом данной категории лиц. Следовательно, когда эти люди возвращаются в Россию, правоохранительные органы применяют к ним индивидуальный подход.

Попытка бегства в запрещенную в РФ террористическую организацию «Исламское государство» (ИГ) московской студентки Варвары Карауловой закончилась для нее арестом, хотя юристы разводили руками, не зная, по какой статье ее следует судить. Как рассказал «НГ» глава юридической службы КПРФ Вадим Соловьев, в Компартии задумались над разработкой нормативного акта, который даст более четкое понятие подобным «беглецам». По его словам, в первую очередь стоит учитывать степень их участия в боевых действиях, а также то, проходили ли они спецобучение у террористов.

«Когда человек решает покинуть террористическую ячейку и вернуться на родину, государство должно оценить степень его раскаяния. Если он добровольно приходит в органы, встает на учет, сдает все явки и пароли, с ним должны работать спецслужбы, – сказал «НГ» депутат. – Начиная с оказания серьезной психологической помощи и заканчивая трудоустройством. В отношении этих людей, на мой взгляд, должна быть амнистия». В качестве меры наказания, считает он, достаточно будет исправительных работ. А вот те, кто не сумел доказать властям свое раскаяние, рассуждает собеседник «НГ», должны быть осуждены.

Сегодня, продолжил Соловьев, «в отношении лиц, вернувшихся с военных действий, проводится индивидуальная проверка. Ее результат непредсказуем – человек может получить срок, а может избежать какой-либо ответственности. При этом в ряды ИГ вступили уже примерно 5 тыс. россиян. Однако у нас до сих пор нет конкретной программы, рассчитанной на работу с этой категорией граждан». Поэтому коммунисты обещали в ближайшее время ее подготовить.

В остальных фракциях, кстати, не меньше озадачены этой проблемой. Так, по мнению депутата Романа Худякова (ЛДПР), когда человека вербуют, степень его вовлеченности в террористический процесс уже не важна, «ведь нет гарантии, что он не поведет себя как бомба замедленного действия». Так что либо он должен получать «15 лет за убийство, либо год за то, что сбежал в группировку». Каждый при этом должен встать на учет у психиатра.

По мнению депутата от «Единой России» Олега Савченко, человек, который просто слушает лекции, проповеди или интересуется экстремистскими сайтами, еще только жертва. Со стороны государства, по его мнению, должен даваться шанс тем, кто не успел совершить ничего плохого: «Я считаю, можно было бы объявить разовую временную амнистию, как было во время войны в Чечне. Чтобы позволить людям вернуться на родину и раскаяться. Но с подобной инициативой должна выступить уже администрация президента». Для всех остальных же предусмотрено уголовное наказание, а дополнительные меры не нужны. Все зависит от степени тяжести поступка: «Человек мог поваром работать, а мог быть среди боевиков или в расстрельной команде. В любом случае они находятся на контроле у спецслужб. А их адаптация начинается со спецколонии, где для этого есть своя программа».

Такой подход раскритиковал первый зампред фракции «Справедливая Россия» Михаил Емельянов: «Государство реагирует на этих граждан довольно слабо, за само участие в таких организациях пока не наказывают, это скорее профилактика увещевания к ним. Да, эти люди находятся под контролем спецслужб, но без твердой правовой основы – она размыта, а нужны более конкретные полномочия спецслужб и органов исполнения наказаний». По его словам, сейчас используются общеуголовные статьи, а нужны отдельные составы и «определенная госпрограмма по профилактике и адаптации, причем главный акцент расставить не на тех, кто вернулся, а на потенциальных беглецов».

Сделать акцент на возможных жертвах вербовщиков предлагает и член президентского Совета по правам человека (СПЧ) Элла Полякова, по словам которой зачастую вина за переход на сторону экстремистов лежит на российских властях. Так, существуют вербовочные пункты, которые открыто занимаются пропагандой в России: «Недавно мы столкнулись с такой ситуацией – молодой солдат-военнослужащий пострадал в армии и был комиссован через психиатрическое отделение военного госпиталя. Ему поставили негодность для дальнейшей службы, а в гражданской жизни он оказался никому не нужен. Чиновники махнули рукой на госпрограмму по реабилитации таких людей, жертв насилия. В результате он нашел себя на войне. Его завербовали. Но при этом он спокойно возвращался в Россию в отпуск, а потом ехал обратно в эпицентр боевых событий».

Определить статус для тех, кто решил вернуться к нормальной жизни, предлагает старший научный сотрудник Института востоковедения РАН Владимир Сотников. «Я не видел четких законодательных положений по этому поводу, – сказал он «НГ». – Сейчас это пока еще не массовое явление, как на Ближнем Востоке или в некоторых странах Европы, никто не знает, что будет дальше». По словам эксперта, люди, которые порвали с радикальным исламизмом и вернулись домой, должны получать помощь – так в свое время проводилась реабилитация афганцев. Для этого нужны два основополагающих акта: закон о статусе таких лиц и четко прописанный механизм адаптации.

Свое мнение у представителей юридической среды. К примеру, председатель коллегии адвокатов «Старинский, Корчаго и партнеры» Евгений Корчаго считает, что, согласно разъяснениям Верховного суда РФ, «сам факт участия гражданина в экстремистской организации, независимо от совершения им иных противоправных действий, уже образует состав преступления». А за совершение данным лицом других преступлений (незаконного пересечения государственной границы, убийств, незаконного оборота оружия и др.) ответственность будет наступать по совокупности. Получается, что «завербованные россияне, уехавшие воевать на стороне террористов, но вернувшиеся обратно в страну, будут подлежать уголовной ответственности, а итоговое наказание им определит суд с учетом того, какие конкретно преступления, помимо самого участия в террористической или экстремистской организации, были ими совершены».

Адвокат Владимир Постанюк, в свою очередь, уверен, что «сейчас создается впечатление, что цель власти – наказать, и точка». Усилий по помощи и адаптации, как во время чеченских кампаний, не предпринимается. По крайней мере, продолжил юрист, об этом нет сведений в СМИ.