Признания проверят на чистосердечность

Силовое давление на подозреваемых начинается с момента задержания. Фото Интерпресс/PhotoXPress.ru

Правозащитниками подготовлены поправки в Уголовно-процессуальный кодекс (УПК), призванные воспрепятствовать силовому воздействию на задержанных для получения от них нужных показаний. По информации «НГ», от заключенных и их родственников в последнее время стали чаще поступать жалобы, что приговоры построены на «выбитых» признаниях, однако суды отказываются принимать эти заявления во внимание.

Предполагается, что данные поправки в УПК должны сделать бессмысленными пытки и выбивание «чистосердечного признания» в отделах полиции. На сегодняшний день, говорят авторы проекта, оперативники добывают нужные им показания и самооговоры избиением и издевательствами над задержанными. 

Те же, не зная, как себя от этого по-иному защитить, и подписывают предлагаемые им бумаги.

Поправки, по данным «НГ», уже на этой неделе правозащитники передадут в Госдуму депутатам от «Единой России» с просьбой внести их на рассмотрение. Депутат ГД Рафаэль Марданшин заочно согласился рассмотреть обращение и обсудить проблему с экспертами. Смысл предложенных изменений в УПК, по сути дела, формулируется таким образом: показания, полученные в ходе расследования, нельзя приравнивать к доказательствам, «если обвиняемый позже заявил о применении к нему насилия или психологического давления».

«Ежегодно нам поступают тысячи жалоб на пытки в отделениях полиции и изоляторах временного содержания МВД. Осужденные приносят медицинские заключения о наличии следов побоев и пыток на момент их доставки в СИЗО, но суды их игнорируют, закладывают «выбитые» показания в основу обвинительного приговора», – сказал «НГ» один из разработчиков поправок, основатель соцсети gulagu.net Владимир Осечкин. Он также утверждает, что сегодня выбивание показаний все чаще приводит к летальным исходам.

Статистика, по словам Осечкина, такова: в 2015 году правозащитники зафиксировали 197 смертей в отделениях полиции, СИЗО и изоляторах временного содержания (ИВС). В отделениях полиции умерли 109 человек, в ИВС – 42, в СИЗО – 31, еще 10 задержанных погибли в служебных автомобилях полиции и по одному – в помещении следственного управления, в здании УФСКН, вытрезвителе, ГИБДД и на выездном следственном эксперименте.

Причем речь идет не о заключенных, подчеркнул он, а лишь о задержанных и административно арестованных. Самой распространенной официальной причиной смерти является «внезапное ухудшение самочувствия», на втором месте – суицид. Адвокат Аркадий Завалько на собственной практике убедился, что судьи не идут на конфликт со следователями, «несмотря на телесные повреждения у подсудимого на момент ареста и дачу явки с повинной в отсутствии адвоката, они все равно выносят обвинительный приговор». Поправка, считает он, кратно уменьшит насилие при первичном дознании.

Второе предложение – учесть в законах, что перед подачей явки с повинной заявителю обязательно должен быть предоставлен адвокат. Консультация наедине с защитником, по их мнению, должна длиться не менее часа. «При даче явки в письменной форме адвокат расписывается на заявлении с обязательным указанием даты и времени. При устном заявлении адвокат расписывается в протоколе, фиксирующем явку с повинной, с обязательным указанием даты и времени», – говорится в документе.

По словам правозащитника Игоря Голендухина, осенью 2015 года ЕСПЧ, рассматривая дело гражданина России Андрея Турбылева, отметил, что в российском законодательстве отсутствует требование об обязательном наличии адвоката во время «явки с повинной». Тем самым РФ пренебрегает правами граждан на получение юридической помощи. «Это уже не первое и, конечно, не последнее подобное решение против РФ. Поэтому мы проанализировали пробелы в уголовно-процессуальном законодательстве и предложили депутатам их восполнить», – сказал «НГ» Голендухин.

Федеральный судья города Сочи Дмитрий Новиков дважды становился фигурантом уголовных дел. «Меня задерживали, избивали, пытали, приводили голым на допрос. На мои жалобы был один ответ – определять ход расследования может только следователь. Коллеги-судьи разводили руками – они ограничены в полномочиях», – рассказал он «НГ». И продолжил: на расследование уходят годы.

«Ничего не меняется, – сказала «НГ» правозащитница Елена Елисеева, которая больше 10 лет посещает тюрьмы и колонии. – Местные обитатели рассказывают похожие истории о давлении на стадии дознания, о принуждении их к даче явок с повинными в преступлениях, которых они не совершали. И все как один жалеют, что проявили слабость и согласились взять на себя вину под давлением».

Член Общественной наблюдательной комиссии (ОНК) Московской области Алексей Павлюченков рассказал, что на момент написания явки с повинной заключенные, которых он посещает в СИЗО и ИВС, «были испуганы, находились под давлением, ничего не знали о своих правах и поэтому были вынуждены поставить подпись в лживой явке с повинной, рассчитывая на смягчение приговора». По его словам, многие заблуждались, полагая, что через какое-то время откажутся от самооговора. «Однако именно на основе явок и первичных показаний суды выносят однотипные обвинительные приговоры, безапелляционно направляя невиновных людей в колонии», – подчеркнул он.