Администрация президента уголовно никого не наказывает

Сергей Иванов рассказал о сложностях возврата средств, выведенных коррупционерами за рубеж. Фото с официального сайта президента РФ

Руководитель администрации президента Сергей Иванов рассказал вчера в Санкт-Петербурге о том, как в России идет борьба с коррупцией. Декларации госслужащих внимательно проверяются, правоохранительная система страны тоже работает интенсивно. Российские власти предпринимают усилия и по возвращению из-за рубежа выведенных коррупционерами активов. Впрочем, оглашенная Ивановым на международной конференции статистика антикоррупционных успехов экспертов не впечатлила.

«В России система противодействия коррупции выстроена на основе национальной правовой культуры. С учетом исторического и социально-экономического развития, а также конкретных потребностей и интересов общества», – сказал вчера Сергей Иванов, выступая на сессии конференции стран – участниц Конвенции ООН против коррупции в Санкт-Петербурге. Собравшихся он заверил в том, что в России «разработаны и действуют механизмы, направленные на предотвращение коррупционных проявлений». «В частности, речь идет о раскрытии информации об имуществе и активах чиновников, о прозрачности их доходов и расходов», – сказал руководитель администрации президента РФ.

На брифинге после конференции он пояснил, что законодательство, определяющее наказание за коррупцию, не будет в ближайшее время ужесточаться. По крайней мере в Кремле этого не ждут и планов таких нет, сообщил Иванов. При этом он сам тут же предложил ввести дисквалификацию для коррупционеров-рецидивистов. Коррупция, рассказал глава президентской администрации, – это «чисто беловоротничковое преступление, раскрывать ее крайне трудно, поскольку лиц, не заинтересованных в том, чтобы их раскрыли, слишком много». Так что, к примеру, для банкиров, «которые раз за разом на этом попадаются, нужно ввести запрет на определенную профессиональную деятельность».

Однако упор российские власти намерены делать не столько на этом, сколько на работе по возвращению активов из-за рубежа, куда их вывели коррупционеры. Это, правда, дело не простое. «Львиная доля успеха зависит от хороших двусторонних отношений. Если нет хороших двусторонних отношений, есть жесткая политическая команда ничего не делать, все остальное бессмысленно», – пояснил Иванов. Сложнее всего, по его словам, работать с англосаксонскими странами: «Они учат нас, как бороться с коррупцией, но политиканство здесь процветает пышным цветом».

Впрочем, он напомнил, что вот из Швейцарии в Россию уже вернулись 7 млн руб., полученные от имущества бывшего сенатора Сергея Изместьева. Поскольку речь зашла об этой стране, то Иванов уточнил, что у местной прокуратуры действительно нет претензий к экс-министру сельского хозяйства России Елене Скрынник. Но, напомнил он, дела на ее заместителя Алексея Бажанова есть и в России, и в той же Швейцарии.

Интересное заявление Иванов сделал по поводу арестов губернаторов Сахалина и Коми Александра Хорошавина и Вячеслава Гайзера. О них президентскую администрацию, по его словам, правоохранители заранее не информировали, и это, по его словам, «абсолютно правильно». Впрочем, по данным источников «НГ», близких к Кремлю, руководство Следственного комитета и ФСБ санкции на аресты высокопоставленных чиновников получали на самом верху.

Однако еще более любопытным было такое уточнение от Иванова – декларации руководителей этих регионов проверялись, и они «были чисты, как слеза из глаза». Это, кстати, наводит на вопрос о том, чего стоят и все остальные декларации, но Иванов в эту тему не углублялся.    

Он лишь привел статистику достижений антикоррупционной борьбы. «К дисциплинарной ответственности привлечен один руководитель регионального центра МЧС, один руководитель таможенного управления на Северном Кавказе, и отказано в назначении на вышестоящую должность одному генералу МВД», – таковы итоги проверки 8,5 тыс. деклараций высших чиновников страны. Всего же в первом полугодии этого года по итогам анализа деклараций чиновников разных уровней к дисциплинарной ответственности было привлечено свыше 4 тыс. человек, 272 из них уволены. По итогам судебных разбирательств, начатых на основании проверки деклараций чиновников, предъявлены иски на 100 млн руб. Также в первом полугодии 2015 года 198 высшим офицерам было отказано в переходе на вышестоящие должности на основании проверки антикоррупционным управлением Кремля.

Иванов подчеркнул, что «администрация президента никогда не выносила и не будет выносить юридических вердиктов». «Иначе мы придем, извините, к 1937 году», – сказал он и пояснил, что Кремль может применять только меры дисциплинарного воздействия, «мы никого уголовно не наказываем». Тем не менее аресты больших начальников, это, по его определению, «очередное, 125-е доказательство, что неприкасаемых у нас нет, если есть веские основания подозревать любое должностное лицо в коррупции, то правоохранительные органы действуют безоглядно». О «новых посадках» Кремль, разумеется, информацией не располагает.

Зампред комитета по безопасности Дмитрий Горовцов («Справедливая Россия») выразил недоумение – как же так получилось, что силовики не поставили в известность Центр? Обычно, по его словам, информация накапливается в соответствующих подразделениях администрации: «Честно говоря, обратному я удивлен». Что касается деклараций, то, по словам эксперта, и он, и его коллеги по фракции долгие годы выступали «за ратификацию ст. 20 Конвенции ООН о незаконном обогащении чиновников, которая обязывает отслеживать разницу между доходами и расходами. Также мы выступаем за криминализацию в нашем Уголовном кодексе (УК) данного состава преступления и наделение наших правоохранительных органов соответствующим инструментарием норм УК и УПК».

Все это, по словам Горовцова, должно использоваться «в сфере реального противодействия и борьбы с коррупцией». Третий момент, продолжил депутат, связан с ратификацией 36-й статьи Конвенции ООН о создании уполномоченного органа, который должен «на постоянной основе осуществлять мониторинг на предмет превосходства расходов над доходами чиновников. Чтобы не плодить бюджетные расходы, эту задачу можно было бы возложить на имеющиеся структуры – Генпрокуратуру или Следственный комитет. Вот эта триада могла бы сдвинуть ситуацию с мертвой точки. Заранее все бы выяснялось, принимались бы соответствующие решения. И скандалов бы не было». Последняя же мера касается конфискации имущества коррупционеров: «Она бы решила вопрос раз и навсегда. А то сегодня чиновники думают: посадят меня на пять-шесть лет, выйду – и я, и мои дети, и мои внуки будут более чем обеспечены».