Светлана Гамзаева
Фото Reuters
Аресты губернаторов в России превращаются в священный ритуал. И важный механизм самосохранения федеральной власти.
В эти выходные был арестован глава Коми Вячеслав Гайзер. Помимо него задержаны другие высокопоставленные чиновники этого региона. По сообщению Следственного комитета, Гайзеру вменяются мошенничество и организация преступного сообщества. Кроме руководителей республики в деле фигурируют и известные в Коми (да и не только) бизнесмены Валерий Веселов и Александр Зарубин. Преступная группа действовала с 2006 по 2015 год, насчитывала 19 человек.
И отличалась «масштабностью своей деятельности, выраженной в межрегиональном и международном характере преступных действий ее участников, иерархическим построением преступной организации, сплоченностью и тесной взаимосвязью руководителей и участников преступного сообщества, строгой подчиненностью нижестоящих участников вышестоящим, отработанной системой конспирации и защиты от правоохранительных органов». Представитель Следственного комитета Владимир Маркин сообщил об этом деле так, словно речь не о губернаторе крупного российского региона, а о главе сицилийского или чикагского клана. Нашему уху пока довольно непривычно слышать такие слова в адрес высокого чиновника, единоросса, связей, порочащих его, вроде бы не имевшего. Гайзер возглавлял Коми с 2010 года, а до этого с 2003 года был региональным министром финансов. До ареста являлся членом высшего совета партии «Единая Россия», на последних выборах возглавлял в Коми тройку единороссов, и его партия в регионе набрала 58% голосов. У него даже православный орден есть – Святого благоверного князя Даниила Московского III степени. То есть все, что сегодня полагается для спокойной безбедной жизни. И вдруг столь шумное дело с массовым задержанием. «Целью деятельности возглавляемого Зарубиным, Гайзером, Черновым и Веселовым преступного сообщества было совершение тяжких преступлений, направленных на завладение преступным путем государственным имуществом», – сообщил Маркин.
Впрочем, «дело Гайзера» – это уже не прецедент. Немногим больше полгода назад похожим образом был арестован губернатор Сахалинской области Александр Хорошавин. Тоже человек с солидной номенклатурной биографией, дважды представленный в губернаторы президентом и прослуживший на этом посту восемь лет. Хорошавин и сейчас под арестом, он обвиняется во взятках по двум уголовным делам – свыше 5,6 млн долл. по первому и 15 млн руб. по второму. Так что это уже тенденция.
Российская система власти – довольно закрытая система. Идут годы, а в ней фигурируют практически одни и те же лица, те же фамилии. В нее непросто попасть. Из нее непросто выйти. Она изолирована от остального общества. В ней не происходит постоянного прилива свежей крови. Поэтому одним из способов поддержания ее жизни становится, наоборот, кровопускание. Регулярные жертвоприношения. В виде уголовных дел, арестов. Иногда и отставок – в виде припарок. Хотя последние оказываются все менее актуальными, все менее жертвенными. Тихое отправление на другую работу уже перестает быть живительным для всего аппарата. И аресты губернаторов тут как раз в тему. Громкие дела на них – это как укол адреналина, придающий ощущение жизни всему механизму. Эффективное встряхивание.
Этот политический ритуал известен с далекой древности – ритуал отпущения козла. Он описан еще в Ветхом Завете. В праздник Йом-Киппур одного козла отпускали в пустыню. Акт символизировал искупление грехов и освобождение сынов израилевых от последствий всех дурных дел. Таким образом, козел брал на себя коллективную вину. Избавлял от этого чувства остальных. На него граждане проецировали свои проступки, преступления и изгоняли его из города вон.
Нет бы козел, но, увы, в его роли, как показывает история, чаще оказываются люди. Современный философ Рене Жирар сделал козла отпущения одним из главных объектов своего исследования. Он утверждает, что этот ритуал является универсальным средством самозащиты общества. Сосредоточиваясь на избранной жертве, социум локализует на ней свое насилие. Иными словами, насилие становится понятным для всех ритуалом и помещается в предсказуемые рамки. У нас сегодня, в частности, эти рамки – один губернатор в полгода.
С помощью этого простого ритуала малое насилие над жертвой искупает большое насилие общества над самим собой. Причем жертвой не должен быть кто-то из нас, говорил Жирар, иначе это может вызвать чувство мести. Но и козел отпущения не должен быть слишком чужим, иначе всем фиолетово, от такой жертвы не наступит эмоциональная разрядка.
Губернаторы тут как раз кстати. Свои среди чужих, чужие среди своих. Они ведь для федеральной власти где-то там, на кормлении, далеко, в регионе. И в то же время они здесь, свои, в вертикали, в системе. Или как пел Высоцкий: «Жил на выпасе, возле озерка,/ Не вторгаясь в чужие владения,/ Но заметили скромного Козлика/И избрали в козлы отпущения!..»
