Арктику обезопасят от террористов

Российские военные готовы ответить на возможные угрозы. Фото с официального сайта Министерства обороны РФ

На вчерашнем заседании Национального антитеррористического комитета (НАК) его председатель – глава ФСБ Александр Бортников призвал сосредоточиться на отражении потенциальных террористических угроз в Арктике. Их вероятное возникновение он связал с усилением экономической деятельности в регионе. Между тем речь руководителя силового ведомства вписалась в контекст геополитического противостояния России с другими арктическими державами.

Заявления Бортникова не стали неожиданностью – фактически он лишь исполнил собственное обещание: в конце 2014-го глава ФСБ сказал, что в 2015-м в зону повышенного внимания НАК попадут Арктика и Крым. Акценты он вчера расставил следующим образом: «Выраженная тенденция к увеличению в Арктике количества объектов морской экономической деятельности и активизации судоходства по Северному морскому пути (СМП) диктует необходимость совершенствования системы мер по их антитеррористической защищенности».

Тем самым руководитель силового ведомства одновременно признал, что «в деятельности субъектов противодействия терроризму по обеспечению транспортной безопасности и антитеррористической защищенности инфраструктуры СМП и объектов морской экономической деятельности в экономической зоне РФ имеются недостатки и неиспользованные резервы». К недочетам он отнес, в частности, нормативную правовую базу, обеспечивающую решение «вопросов антитеррористической защищенности судов атомного ледокольного флота, морских буровых платформ и подводных сооружений». Еще один тезис – необходимость разработки «порядка проведения мероприятий» по минимизации и ликвидации последствий терактов «на объектах инфраструктуры СМП и морской экономической деятельности в Арктической зоне РФ».

С другой стороны, по словам главы ФСБ, уязвимость для возможных атак обусловлена и спецификой региона: здесь сосредоточены производственные и технически сложные объекты, транспортные и энергетические артерии. Отметим также, что из-за климатических условий этапы строительства и эксплуатации объектов тут крайне продолжительны, а потому эти объекты уязвимы. Профилактические меры по их защите уже приняты – к ним, в частности, относятся военные маневры в регионе и в Сибирском федеральном округе.

Между тем слова Бортникова вряд ли можно расценивать как реакцию на конкретные угрозы – с террористическими актами в Арктике Россия пока не сталкивалась. Нельзя забывать и про тот факт, что сложные условия региона сказываются не только на работающих здесь компаниях. Те же требования можно предъявлять и к потенциальным террористам. Другими словами, условным пиратам, чтобы «работать» в северных широтах, пришлось бы основательно технически подготовиться.

Частично глава ФСБ и сам дал понять, что он имеет в виду: «Арктика, обладая значительным стратегическим, экономическим и оборонным потенциалом, превратилась в центр сосредоточения интересов приарктических и других государств. Растет их военное присутствие, обостряется конкуренция за право приоритетной эксплуатации природных ресурсов и использования транзитных морских путей. С учетом этих обстоятельств защита интересов РФ в этом регионе является стратегическим приоритетом государственной политики».

В стратегической конкуренции с другими странами, очевидно, и заключается подоплека антитеррористической деятельности РФ в Арктике. С такой точкой зрения согласен и первый вице-президент Центра политических технологий Алексей Макаркин, по словам которого «Арктика является достаточно конфликтной сферой, речь тут идет о борьбе за влияние». И если в каких-то других регионах Россия может обращаться к ресурсу БРИКС (когда ее интересы сопряжены с интересами других стран этой группы), то «в Арктике у нас сплошные конкуренты: Канада, Норвегия, США, Дания – страны, которые либо инициировали санкции против России, либо присоединились к ним».

И все же эксперт призвал не умалять фактор непосредственно террористической угрозы: «Чисто теоретически террористы могут быть везде – не обязательно в арабских странах. Теракт 11 сентября в США – это тоже было впервые, так что ничего нельзя исключать». Кстати, в этом контексте можно вспомнить события двух-трехлетней давности, когда на Ямале были найдены эмиссары запрещенной террористической организации «Хизб ут-Тахрир».

Однако возможно, что в вопросах потенциальных арктических угроз есть и другие нюансы. Так, нельзя забывать и о конфликте 2013 года между РФ и Greanpeace, закончившемся задержанием экологических активистов с судна Arctic Sunrise. То есть речь может идти и о таком специфическом понятии, как экологический экстремизм. «Вполне возможно, – согласился с этим Макаркин. – Под терроризм подобные случаи подвести невозможно, а вот под экстремизм – вполне, учитывая очень широкую трактовку этого слова в России. У нас вообще к Greanpeace такое отношение: пока они занимаются западными компаниями – это хорошо, а когда цепляются к нашим – их останавливают, причем достаточно жестко».

Тем не менее политолог скептически отнесся к повторению возможного конфликта на экологической почве: мол, тогда была одна ситуация, а сейчас другая: «Тогда активистов выпустили к Олимпиаде, а сейчас непонятно, когда это могло бы произойти. Отношения России и Запада серьезно ухудшились, включился и внутренний фактор пресловутой «осажденной крепости». Так что неизвестно, будут ли активисты связываться с Россией сейчас».