Иван Родин
Силовым ведомствам по закону предоставляются широкие права на применение оружия и спецсредств. Фото РИА Новости
Сенаторы представили инициативу по модернизации закона о ФСБ. Предлагается прописать в нем все ныне действующие ограничения – например, по использованию чекистами соцсетей или счетам в заграничных банках. Однако главные поправки касаются оружия. Оказалось, что в законе 1995 года до сих нет четких правил его применения. Напомним, что именно это полномочие различных силовых структур в последнее время активно обновляется. Эксперты согласны, что власть извлекает уроки из украинских событий начала 2014 года, однако спорят, что это за уроки и верно ли они ею поняты.
Группа членов верхней палаты парламента во главе с председателем комитета Совета Федерации по обороне и безопасности Виктором Озеровым, по сути дела, предложила записать в законе уже и так существующие права и полномочия, ограничения и запреты, которые установлены для чекистов приказами директора ФСБ Александра Бортникова и его предшественников. Сенаторы в пояснительной записке к своему законопроекту, уже внесенному в Госдуму, пространных обоснований необходимости совершенствования органов безопасности и не предлагают, видимо, считая, что с этим спорить никто не будет.
Например, в законе о ФСБ будет специальное напоминание сотрудникам ведомства о необходимости в срок, указанный начальством, избавиться от любого заграничного имущества – в том числе и недвижимости, которая, напомним, гражданским госслужащим разрешена. Зато в спецзаконе чекистов появится норма о запрете на зарубежные активы, что является общим правилом для всех чиновников. Специфические ограничения, впрочем, тоже вводятся. Скажем, такое: «Военнослужащим и гражданскому персоналу органов ФСБ допускается устанавливать контакты с иностранными гражданами, обращаться в зарубежные СМИ, иностранные, международные организации, а также в НКО, выполняющие функции иностранного агента, в порядке и на условиях, которые определяются руководителем».
В принципе такие правила были и раньше, но есть и запреты, которые касаются тех сфер, что появились не так давно. Например, «военнослужащие и гражданский персонал органов ФСБ могут размещать свои персональные данные в социальных сетях, блогах (микроблогах) и иных сетевых сообществах сети Интернет в порядке, определяемом руководителем». А если сотрудник спецслужбы едет по России, но вынужден транзитом пересекать территорию иностранного государства – к примеру, по пути в Калининград, то для него могут быть установлены определенные виды транспорта и маршруты.
Новацией, как уверяют сенаторы, является отдельная статья о служебном удостоверении чекистов. В каком-то смысле они получают «корочку» на все случаи жизни – она является «документом, подтверждающим личность, должность, права и полномочия, предоставленные сотруднику органов ФСБ законами и иными правовыми актами РФ, а также право на хранение и ношение табельного оружия и специальных средств».
Как ни странно, точно такой же абсолютной новацией в законе о ФСБ, действующем вообще-то с 1995 года, является группа статей, описывающих правила применения сотрудниками этого самого оружия и спецсредств, а также физической силы. Все данные нормы, впрочем, построены по универсальной для любых правоохранительных структур схеме. Сотрудник может применять оружие при личной угрозе, при выполнении должностных обязанностей, для защиты жизни граждан. Перед выстрелами он в принципе должен предупреждать о применении оружия, но если какой-то человек не слушается, то можно стрелять на поражение. Четко указано, кого надо после этого уведомлять – непосредственного начальника или прокурора, по кому стрелять нельзя – скажем, по женщинам, инвалидам и детям, но это если нет подозрений, что они заранее замышляют недоброе.
В общем, весь этот раздел закона выстроен таким образом, чтобы любую конкретную ситуацию с его помощью можно было оправдать. Точно так же, как в законе о полиции, который депутаты Госдумы, правда, недавно решили поправить, предоставив МВД большую свободу рук. Или как в законодательстве о Федеральной службе исполнения наказаний, полномочия которой в силовой составляющей не так давно предложило правительство. Напомним, что и та, и другая инициатива вызвали широкий общественный резонанс, зачастую весьма негативный. Последняя правозащитниками прозвана «кровавой», а что касается полиции, то депутатов критикуют за то, что они разрешили стрелять в женщин и в некоторых случаях – по толпе людей.
Эксперты же в унисон заявили «НГ», что власть таким образом реагирует на украинские события начала 2014 года, когда руководство Украины и силовики сомневались в своем праве применить силу, выдавали противоречивые импульсы, а потом проиграли в результате массовых беспорядков. Правда, во мнениях, какие уроки из украинского майдана нашей власти надо извлечь, комментаторы разошлись. Например, глава юрслужбы КПРФ Вадим Соловьев в принципе не возражал против усиления прав полицейских, нет у него претензий и к тому, чтобы в законе о ФСБ о применении оружия было написано напрямую. «Выводы из случившегося в Киеве наша власть, конечно, делает, и понятно, что в качестве крайних мер силовые полномочия у правоохранителей должны быть. Но меня настораживает, что политическую и силовую составляющую майдана мы учитываем, а вот социально-экономическую – нет», – заявил коммунист. По его словам, если не доводить людей до выхода на улицы, а для этого надо менять нынешний курс и проводящее его правительство, то допполномочия силовикам и давать будет не надо.
Гендиректор Совета по национальной стратегии Валерий Хомяков согласен, что украинские события наши власти при проведении модернизации силовых законов в голове, конечно, держат. Однако, пояснил он, «непонятно, зачем же это делать в условиях рейтинга президента под 90% и консолидации общества после присоединения Крыма». По его мнению, это означает, что, похоже, власть сама не верит в то, о чем рассказывает людям по телевизору. Не исключил он и того, что таким образом силовики просто демонстрируют президенту Владимиру Путину, что они на месте и ситуацию контролируют. Хомяков также напомнил, что у нынешней власти уже вошло в привычку оформлять законами даже весьма сомнительные с точки зрения российской Конституции решения.
Однако гендиректор Центра политической информации Алексей Мухин пояснил, что все эти законы – это не реакция властей на Украину, а предупреждение подобных событий. «Это превентивная мера, причем предназначенная для той части гражданского общества России, которая готова работать на дестабилизацию. Эти люди будут знать, что в случае попыток организации массовых беспорядков, создании угроз безопасности государству и гражданам они получат адекватные ответы. И это будет останавливать и этих людей, и их покровителей и заказчиков из-за рубежа», – заявил эксперт. О том, что намек понят адекватно, по мнению Мухина, свидетельствует вся та предвзятая критика, которая вылита, скажем, на поправки к закону о полиции.
