Правозащитники спорят с президентом

В СПЧ считают, что указ о госсекретах таит в себе угрозу для журналистов. Фото с сайта www.president-sovet.ru

Указ Владимира Путина о засекречивании данных о потерях вооруженных сил как в военное, так и в мирное время, вызвал подозрения у президентского Совета по правам человека (СПЧ). Там уже подготовлено заключение, что документ противоречит законодательству, а главное – Конституции. Правозащитники также полагают, что этот указ может затруднить проведение журналистских расследований.

Как стало известно «НГ», юридическое заключение на указ президента, причисляющий данные о потерях российской армии в ходе спецопераций в мирное время к гостайне, расписано на шести страницах. Напомним, что теперь за разглашение любых цифр, а также поиски российских военнослужащих на юго-востоке Украины полагается от четырех до семи лет тюрьмы.

 До этого, как известно, засекреченной была лишь информация о потерях личного состава в военное время. Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков назвал указ Путина «совершенствованием законодательства».

Члены СПЧ считают иначе и вступают в спор с главой государства. Особый упор они делают на то, что указ напрямую затрагивает работу СМИ. Новые ограничения, убеждены правозащитники, позволят осудить ряд журналистов и активистов за стремление обнародовать данные о любых потерях в войсках. В частности, в СПЧ видят в указе попытку пресечь разговоры о российских десантниках и разведчиках, якобы погибших в Донбассе.

В ближайшие дни за этот аналитический документ проголосуют в комиссии СПЧ по свободе информации, которую возглавляет Елена Масюк. После чего заключение будет передано в администрацию президента.

«Если против журналистов или общественных деятелей начнут, согласно этой норме, применять санкции, то мы также будем обжаловать ее в судебном порядке – в Верховном и Конституционном судах», – сказал «НГ» автор заключения член СПЧ Илья Шаблинский.

В документе он пишет: «Журналисты должны иметь полное право расследовать факты, связанные с возможными или реальными жертвами среди военнослужащих и мирного населения, устанавливая правду, а при необходимости уличая государство во лжи. Такова в этой сфере важнейшая форма общественного контроля». Кстати, ранее адвокат Иван Павлов от лица юридического сообщества выразил готовность обратиться в Верховный суд (ВС): «Мы взяли себе две недели на подготовку заявления. Мы считаем, что новый указ президента не соответствует действующему законодательству».

В заключение говорится, что установленная главой государства норма противоречит самому Закону «О государственной тайне». Дело в том, что указанный в нем перечень сведений «в военной области», идущих под грифом секретности, «не подразумевает сведения, раскрывающие потери личного состава в военное время, а равно и в мирное время в период проведения специальных операций». Поэтому эксперт, кстати, указывает, что и прежняя редакция, где речь идет лишь о потерях во время войны, все равно противоречит законодательству. Помимо этого, утверждает Шаблинский, понятие «специальная операция» не имеет юридического определения, а следовательно, трактовать его можно по-разному. Так, по его словам, к спецоперации наши склонные к секретности военные вполне могут отнести какое-нибудь рытье канав или работу на стройке, особенно если в ходе их погибнут военнослужащие.

Такое правовое регулирование, говорит Шаблинский,  это попытка властей «скрыть свои ошибки, уйти от ответственности за них, вводя в заблуждение часть общества». Для подтверждения этого эксперт делает исторический экскурс: все крупнейшие спецоперации, проводившиеся руководством СССР и РФ в мирное время – операции в Венгрии (1956), Чехословакии (1968), Афганистане (1979–1988) и на территории Чеченской Республики (1994–2000) – в итоге были признаны государством стратегическими ошибками. «Во всех этих случаях советские и российские военнослужащие несли потери. При этом долгое время эти потери скрывались. Был нанесен колоссальный ущерб репутации страны. И только сейчас власть называет их ошибкой», – сказал собеседник «НГ».

Тем самым, по его словам, Кремль загоняет себя сейчас в ловушку: ведь если родственники погибших военных начинают требовать информацию о них и получают отказ, то это становится равносильным признанию, что спецоперация в Украине все же проводится. «С другой стороны, если будет ссылка на этот указ, непонятно, как чиновники будут обосновывать свое действие», – удивляется он.

По словам другого члена СПЧ Сергея Кривенко, в подобных случаях аппаратчики отмалчиваются. Летом прошлого года, в разгар событий в Украине, члены СПЧ, «Мемориала» и «Солдатских матерей» направили запрос в Следственный комитет и Министерство обороны с просьбой прокомментировать появившиеся сведения о погибших российских военных в Донбассе. «Ответ мы так и не получили! Несколько запросов были проигнорированы, хотя по закону чиновники обязаны были отреагировать. На другие запросы, уже за подписью депутатов, пришли уклончивые ответы. В них и цифр никаких не было. Нам даже не потрудились объяснить, почему не возбуждены уголовные дела по известным фактам гибели контрактников», – сказал «НГ» Кривенко.

В заключении совета также говорится, что информация о потерях личного состава  – это разновидность сведений о ЧП, угрожающих безопасности и здоровью граждан: «Поскольку общим для этих определений является одно – события, приведшие к гибели людей». При этом засекречивание данных о ЧП грозит должностному лицу уголовной, административной или дисциплинарной ответственностью.

Внесение поправок в закон о гостайне, полагают члены СПЧ, противоречит Конституции РФ и Стратегии национальной безопасности. Оба этих акта называют основными целями государства – защиту личности, общества, основных прав и свобод человека и гражданина. «Выведение информации о жертвах среди военнослужащих (потерях личного состава) из сферы открытой информации, а значит, и из сферы непосредственного контроля со стороны общества, очевидно, противоречит названным приоритетам», – говорится в документе.

Право граждан России на предоставление такой информации не может быть ограничено в целях защиты обеспечения обороны страны и безопасности государства,  указано уже в Стратегии национальной безопасности. Согласно Конституции, власти обязаны обеспечить каждому возможность ознакомления с документами и материалами, непосредственно затрагивающими его права и свободы, если иное не предусмотрено законом. И это право не подлежит ограничению даже в условиях чрезвычайного положения.