Александр Клюкин Госдума приняла на этой неделе сразу во втором и третьем чтениях законопроект о «нежелательных организациях», который, можно быть уверенным, еще долго будет притчей во языцех для нашей либеральной публицистики, любящей порассуждать о «зажиме» демократических свобод в современной России. В свое время таким же раздражителем послужил законопроект об «иностранных агентах», который преподносился чуть ли не как окончательное свидетельство «шпиономании», «наступления на гражданское общество» и т.п. Хотя суть законопроекта сводилась отнюдь не к запрету НКО, получающих финансирование из-за рубежа, а к простому принципу: НКО не должна вводить общество в заблуждение относительно источников своего вдохновения и своих финансов и, если получает ресурсы из-за границы, должна о том поставить общество и государство в известность. Чтобы они понимали, с кем имеют дело.
Законопроект о «нежелательных организациях» на первый взгляд гораздо жестче, поскольку говорит именно о запрете деятельности таковых (и их структурных подразделений) на территории России.
Но прежде чем бить очередную тревогу о судьбах демократии, неплохо было бы заглянуть в законопроект. Согласно ему, нежелательной может быть признана иностранная или международная неправительственная организация, «представляющая угрозу основам конституционного строя РФ, обороноспособности страны и безопасности государства».
Здесь любого застрельщика демократии стоит попросить положить руку на сердце и спросить его: а что, собственно, еще должно любое вменяемое государство делать с иностранной организацией, которая представляет угрозу основам его конституционного строя, обороноспособности и безопасности? Выдавать почетные грамоты или, может быть, налоговые преференции?
Перечень «нежелательных организаций» будет вести и обнародовать Минюст, а решение о внесении в него (как и об исключении из него) принимает генпрокурор или его заместители по согласованию с МИДом. Возможно, с точки зрения законодателя, стоило бы предусмотреть принятие таких решений в судебном порядке. Но это уже, впрочем, вопрос реализации основной идеи законопроекта. Как и детали, на которых мы сейчас не будем останавливаться, – банковские санкции для «нежелательных», административная и уголовная ответственность для частных и юридических лиц за участие в ее деятельности. Некоторым эти меры опять-таки могут показаться драконовскими, но всякий специалист по нормативному праву согласится с тем, что любая норма закона, за нарушение которой не предусмотрены и не оговорены вполне конкретные санкции, превращается в пустую декларацию, то есть практически в насмешку законодателя над самим собой.
Примечательно, что законопроект был поддержан всеми четырьмя фракциями Госдумы вне зависимости от политических предпочтений.
Поскольку сравнение, как известно, один из лучших и проверенных человечеством методов познания, стоит присмотреться к опыту государственного регулирования деятельности НКО в Индии. Не только потому, что Индия, как и Россия, относится к признанной международными аналитиками группе стран БРИКС. Но и потому, что Индия является крупнейшей (по количеству населения) демократической страной мира, где, кстати, до сих пор действуют некоторые законоположения, оставшиеся в наследство от британской колониальной администрации. То есть происходящие из «колыбели демократии».
Даже при самом беглом анализе выясняется, что индийское законодательство довольно жестко регулирует деятельность НКО. В соответствии с законом некоммерческая организация должна:
– быть создана в религиозных или благотворительных целях;
– расходовать 85% своего дохода на заявленные цели организации;
– использовать все средства на цели общественного развития.
Под благотворительными целями подразумеваются помощь малообеспеченным людям, разработка и реализация образовательных программ, оказание медицинской помощи нуждающимся. При этом НКО, например, занимающиеся оказанием медицинской помощи и распределением гуманитарной помощи, в Индии полностью освобождены от таможенной пошлины на импорт продуктов питания, медикаментов, одежды и даже одеял. Таким образом, к НКО, в реальности работающим на благо населения страны, осуществляется режим благоприятствования.
Но индийское государство, очевидно, научилось различать такие НКО от организаций, схожих по организационной форме, но противоположных по содержанию деятельности, то есть маскирующих обслуживание собственных корыстных или посторонних интересов заботой о решении проблем страны. Совершенно логично внимание властей сконцентрировалось на НКО, получающих зарубежное финансирование и при этом занимающихся фактически вопросами внутренней политики или попытками повлиять на экономическое развитие отдельных отраслей экономики и регионов страны. Совершенно логично, потому что вопрос о связи источников финансирования и целей деятельности не может не возникать во вменяемом государстве.
Деятельность НКО в Индии регулируют около 200 законодательных актов, не считая Уголовного и Уголовно-процессуального кодексов, а также закона о полиции, сохранившихся еще с колониальных времен. Принципиально важен в данном контексте «Акт о регулировании иностранного финансирования» (Foreign Contribution Regulations Act, FCRA), принятый еще в 1976 году. Закон требовал, чтобы все НКО, желающие получить финансирование из-за рубежа, существовали к этому моменту как минимум три года, а их деятельность тщательно проверялась индийскими спецслужбами. Получить такое разрешение было весьма непросто: процесс занимал несколько лет, и на сегодня только 39 тыс. из более чем 2 млн индийских НКО имеют такие разрешения.
В 2011 году «Акт...» был дополнен новыми ограничениями. НКО обладают правом иметь несколько банковских счетов, однако лишь один из них – для иностранных средств. А некоммерческие организации, занимающиеся политической деятельностью, вообще лишены права получать финансирование из-за рубежа.
В результате внесения изменений в «Акт...» около 4 тыс. индийских НКО были закрыты, что вызвало, естественно, шквал критики в западных либеральных кругах, но не вызвало общественных потрясений в самой Индии. Знакомая картина, не правда ли?
Отрегулировав законодательство, индийские власти приступили к проверкам соответствия ему деятельности НКО. Не так давно, кстати, был введен запрет на иностранное финансирование для тех из них, кто выступает с критикой властей. Что опять-таки логично, поскольку критика властей – самая что ни на есть политическая деятельность. Обратим внимание на то, что запрет вводится не на саму деятельность, не на «политику» или критику, а на ее зарубежное финансирование. Что выглядит вполне логичным и для России: если наши законы воспрещают, например, иностранное финансирование политических избирательных компаний, то почему они должны разрешать его для постоянной политической деятельности?
Возвращаясь к Индии, отметим, что ограничения деятельности НКО в основном затронули работу сети Indian Social Action Forum (INSAF), объединяющей более 700 некоммерческих организаций по всей стране: права коренного населения, протесты против строительства АЭС, внедрения генно-модифицированных продуктов, правозащитная деятельность. Как выяснилось, основные средства, на которые существуют организации сети, поступали из-за рубежа, в первую очередь из США. Материалы об этом были опубликованы в Washington Post и других американских источниках. В начале мая 2013 года МВД Индии заморозило банковские счета организаций, входящих в состав INSAF, и аннулировало разрешение на получение ими иностранных средств.
Согласно материалам индийской прессы, главным спонсором индийских НКО, 90% которых живут на иностранную помощь, являются США. Следом идут Великобритания и Германия. Поступающие из США деньги проходят как по государственным каналам, так и через американские НКО. В числе основных американских спонсоров индийских НКО – American Jewish World Service, Global Greengrants Fund, Compassion International, The Bill and Melinda Gates Foundation, American India Foundation, The Asia Foundation, East Meets West Foundation, IIT Bombay Heritage Fund и Indians for Collective Action (U.S. Based Organizations Working in Asia). По подсчетам МВД Индии, местные НКО получают из зарубежных источников ежегодно примерно 2,3 млрд долл., но только 2% получателей докладывают властям страны о своих заграничных доходах.
Совершенно логичным на этом фоне для индийских властей и спецслужб был вывод о том, что финансируемые из-за рубежа НКО превратились фактически в универсальный инструмент неконтролируемого влияния иностранных государств и транснациональных корпораций на внутренние политические, экономические и социальные процессы в Индии. Другими словами, в инструмент вмешательства во внутренние дела и покушения на суверенитет государства.
К счастью для Индии, власти и спецслужбы, осознав масштаб проблемы, проявили должную решительность и профессионализм в ее решении. Было проведено порядка 150 инспекций деятельности НКО, установлены факты сокрытия доходов и иностранных пожертвований, нецелевого использования средств, переводов полученных финансовых ресурсов в незарегистрированные организации, непредоставления отчетов и т.п. Попутно выяснялось очевидное: «зарубежно ориентированные» НКО на зарубежные интересы и работали. Протесты, например, экологов против строительства новых электростанций, в частности против строительства АЭС в Куданкуламе совместно с российской стороной, оказывались систематическими попытками срыва планов национальных энергетических концернов в интересах западных транснациональных корпораций. В результате к апрелю 2015 года в Индии была запрещена деятельность уже около 9 тыс. НКО, в том числе сотрудничавших с Greenpeace, Фондом Форда и т.п.
Этот опыт борьбы с «нежелательными» неправительственными организациями (в индийской, естественно, системе координат) свидетельствует, конечно, отнюдь не о «сворачивании демократии» или «тирании» в Индии – до такого не додумались даже самые либеральные аналитики, – а об элементарной способности государства и общества осознавать и защищать собственные интересы.
Перефразируя Ленина, можно сказать: «Всякое государство лишь тогда чего-нибудь стоит, если умеет защищаться». Иного, как говорится, не дано, вернее, это «иное» мы уже проходили в 1990-е годы, и с повторением подобного опыта лучше не рисковать.
Дарья Гармоненко