КАРТ-БЛАНШ. Кто сказал "Хайль!"

Трудно было предположить, какой удивительный резонанс вызовет в российских СМИ  Международный русский консервативный форум, прошедший в Санкт-Петербурге и собравший представителей праворадикальных, националистических, неонацистских партий и движений не только из России, но и со всей Европы.

«Независимая газета» тоже выступала по этому поводу. 

Резонанс и впрямь был большой.

Но позже, перечитывая и пересматривая репортажи и комментарии об этом «адском» сборище, я подумал вот о чем. А не стала ли такая реакция следствием той большой и важной контрпропагандистской работы, которую вели и продолжают вести наши основные телевизионные каналы? Я имею в виду те политические ток-шоу, в которых участвуют наши лучшие политические шоумены, в каждом эфире выказывающие свою непримиримость со звериным фашизмом и оголтелым национализмом. Правда, они выражают свои чувства применительно к Украине, а иногда – и к странам Балтии.

Этот антифашистский пафос, да еще звучащий в вечернее или ночное время, не мог не привести широкую общественность к стойкому иммунитету против всяческого фашизма.

Но в то же время состав участников этого действа и их внешний вид говорили о том, что неонацизм, фашизм может быть облачен не только в эсэсовские или бандеровские мундиры, но и в качественные выходные костюмы. И в правила хорошего тона, в патриотические речи о сохранности и целостности европейского дома. Больше того, некоторые встревоженные россияне усмотрели скрытую опасность в тех объяснениях любви к России, которые так страстно звучали на форуме.

Конечно, может показаться странным, что российская реакция на современный правый радикализм и неонацизм  оказалась более эффективной, нежели бесконечные мантры, коими  чаруют телезрителей наши «политологи», «эксперты», прочие солисты  ток-шоу.

Там все звучит просто, доступно и звонко. «Произошел фашистский переворот в Киеве». «Фашистская хунта свергла законного президента». К этому надо обязательно добавить нечто вечное со времен Антанты – о  руководящей роли во всем этом ужасе Вашингтона.

Я ни в коей мере не оправдываю те проявления неонацизма и национализма, которые, несомненно, в Украине не только есть, но они действительно дали о себе знать в ходе войны. И повлияли на расклад сил в украинской власти.

Но фашизм, как показал форум в культурной столице России, оказался несколько утонченнее тех картин, что нам рисуют в эфире энтузиасты борьбы с украинским вариантом этой идеологии.

Но это же пропаганда, скажут мне, она должна оперировать простейшими вещами, лозунгами, ценностями.

Это действительно так. И когда идет война, когда перед страной, народом стоит гибельная опасность, тогда на призыв Родины «тупыми» пропагандистами становятся писатели, поэты, композиторы, и история Великой Отечественной это подтверждает.

А у нас сейчас в России какая война? С какого перепуга мы обрушиваем на своих граждан такой поток эмоционального воздействия при мизерном присутствии в речах фактов, аргументов, знаний и доводов? Ясное дело, что все эти «дискуссии» направлены не в сторону Днепра, а на нашу внутреннюю аудиторию. На то, чтобы мы не теряли бдительности, единства и стойкости.

Когда-то Антонио Грамши сказал, что в идеологической войне, в отличие от войны реальной, удар должен наноситься не по самому слабому месту, а как раз наоборот, по самому сильному.

Так не лучше ли обратить работу лучших приглашенных к дискуссии умов на обсуждение и разъяснение фашизма, неонацизма в его самых сильных качествах и проявлениях? Чтобы люди осознавали и понимали: главная, сущностная опасность этой идеологии не в ее нарядах и маршах и даже не в символике.

Чтобы понять сложность и угрозу того, с чем мы имеем дело,  надо признать  его универсальность и живучесть. Недаром именно к этим свойствам обратился знаменитый писатель и философ Умберто Эко в своей известной статье-лекции «Вечный фашизм».

Он заговорил об этой «вечности» фашизма в стране, пережившей войну, режим Муссолини и, казалось бы, забывающей это прошлое, как дурной сон. Но люди, обладающие мужественным разумом, не могут не говорить своей нации  правду о ней самой и тех последствиях, к которым приводят невыученные уроки истории.

Умберто Эко приводит список типических характеристик вечного фашизма и подчеркивает, что достаточно наличия даже одной из них, чтобы «начинала конденсироваться фашистская туманность».

Эту работу Эко трудно пересказывать – ее надо прочесть. Чтобы ее острота была видна, скажу лишь, что первой типичной чертой писатель называет культ традиции.

Не просто уважение к традиции, а именно культ, возведение в веру. А там, где есть лишь одна вера, там не место противоречию, источнику сомнений. Вспомним известное: «За нас думает фюрер»…

А там, где люди не думают, «возникает культ действия ради действия». Затем следует неприятие несогласных или не понимающих того, что вы делаете. Как правило, таких сопротивляющихся отыскивают вне единства, за пределами созданной системы. Это прежде всего инородцы или инакомыслящие. Ну, и так далее.

Седьмой пункт «характеристик» звучит так: «Тем, кто вообще социально обездолен, вечный фашизм говорит, что единственным залогом их привилегий является факт рождения в определенной стране. Так выковывается национализм. К тому же единственное, что может сплотить нацию, – это враги. Поэтому в основе фашистской психологии заложена одержимость идеей заговора, по возможности международного. Сочлены должны ощущать себя осажденными. Лучший способ сосредоточить аудиторию на заговоре – использовать теорию внешнего заговора. Однако годится и заговор внутренний, для этого хорошо подходят евреи, потому что они пружины ксенофобии, одновременно как бы внутри и как бы вне».

Конечно, бороться с фашистской угрозой с помощью интересных и глубоких статей – значит сильно уступать тем, кто пропагандирует идеи вражды и ненависти  на улицах и площадях. Но людям, приглашаемым на телевидение или на форумы, связанным с этой темой, надо бы как-то признавать  сложность проблемы, силу воздействия этой простой идеологии на незрелые умы.  

Это, к сожалению, та простота, которая хуже воровства. В данном случае опора на традицию русского фольклора  мне не показалась опасной.