Дискуссии возвращаются на федеральные каналы

У оппозиции уже есть ограниченный доступ к госканалам. Фото со страницы Бориса Надеждина в социальной сети ВКонтакте

Президент Владимир Путин практически каждый день обсуждает ситуацию в Украине с западными коллегами, выступая исключительно за ее безусловно мирное разрешение. Это сразу же отразилось на российском телевидении, в различные политические программы которого стали активно допускать людей с альтернативной точкой зрения на украинский конфликт. Эксперты разошлись во мнении о причинах и целях подобных послаблений.

Медийную политику, уверяют различные источники «НГ», курирует первый замруководителя администрации президента Алексей Громов, много лет работавший пресс-секретарем главы государства, а вопросы, связанные с российско-украинскими отношениями – помощник президента Владислав Сурков. 

Официально последнее хотя и не признается, но в последнее время нередко рассказывается и показывается даже на госканалах. Например, в репортажах о работе над Минскими соглашениями 11–12 февраля.

Получается, что именно эти два высокопоставленных чиновника ответственны за то, что в последнее время на ТВ стало гораздо больше представителей оппозиции, да и вообще людей с противоречащими официальным оценкам ситуации в Украине. Опрошенные «НГ» эксперты пояснили, что живость дискуссии с участием оппозиционеров и просто независимых от официоза персон действительно повышается. Хотя, конечно, все зависит от обсуждаемых тем и конкретно складывающейся на передаче ситуации. 

В принципе с ходу можно предположить, что допуск альтернативщиков на телевидение объясняется, например, необходимостью постепенно снижать накал госпропаганды вокруг украинского конфликта. Можно заметить в этом и желание властей показать некоторым группам населения, скажем, так называемым рассерженным горожанам, что их мнение имеет право на существование. Да и показать миру и стране, что на российском ТВ есть плюрализм мнений.

Член научного совета Московского центра Карнеги Алексей Малашенко, впрочем, уверен, что «в любом случае все это театр, нужно будет – и оппозиционеров с ТВ уберут». 

Гендиректор Института национальной стратегии Валерий Хомяков тоже не склонен связывать усиливающийся в ТВ-дискуссиях альтернативный уклон с политическими событиями или, скажем, с реверансом в сторону креативного класса. Скорее наоборот, по его мнению, людей с альтернативной позицией по вопросам Украины и экономического кризиса приглашают для того, чтобы сосредоточить на их фигурах весь негатив. Другими словами, полагает эксперт, пропаганда остается таковой, а продюсеры, приглашая оппозиционеров, лишь работают над повышением популярности своих передач. Эксперт уверен, что «скоро это поймут и оппозиционеры и перестанут ходить на такие шоу». Что же касается рассерженных горожан, то они, по мнению Хомякова, телевизор не смотрят, у них есть Интернет.

Малашенко, в свою очередь, считает: власти начали понимать, что пропаганда выглядит «порой уж больно глупо». Многие из тех, кто защищает официальную позицию по той или иной теме, «не то что говорят – они попросту несут и несут, и это вызывает к ним и официальной позиции все меньше доверия, а ведь народ намного умнее, чем о нем думают». Накал антиукраинских страстей, заявил Малашенко, «кому-то потихоньку начинает надоедать». Медиаволна такой силы начинает напоминать о советской пропаганде, которой «никто в последние годы не верил, и этот опыт, конечно, был учтен».

С другой стороны, Россия позиционирует себя как страна с элементами демократии. Поэтому, объяснил эксперт, общественно-политические передачи формально обязаны иметь дискуссионный характер. «Легко посчитать, – сказал «НГ» Малашенко, – кому среди участвующих отдается больше времени: тем, кто защищает официальную позицию, или тем, у кого есть свое мнение». Он допустил, что проникновение на ТВ оппозиционеров может быть обусловлено и политическими моментами, например, сдвигом российской позиции по юго-востоку Украины. Причем, полагает Малашенко, дело и в том, что официальной точке зрения таким образом придается больше убедительности и вменяемости: одно дело пропагандировать что-либо, другое – кого-то опровергать. Однако Запад, подчеркнул он, в подобные тактические приемы давно не верит, так что демократизация эфира – все-таки не для него, а для внутреннего зрителя.

Похожая точка зрения у гендиректора Центра политической информации Алексея Мухина, но его объяснения, зачем это делается, совсем иные. По словам эксперта, власти действительно пытаются оживить дискуссию, показать, что в нашем обществе есть много разных точек зрения. Необходимо это для того, чтобы «публика сама решила, какая точка зрения ей нравится больше». Он отметил, что нынешняя медийная политика призвана «не провоцировать конфликты с помощью закручивания гаек, а наоборот, снимать социальное напряжение, открыто обсуждая проблемы общества». Потребителей таких шоу при этом достаточно, и среди них «не только столичные жители, но и большие группы людей в регионах – и бюджетники, и бизнесмены».

А сопредседатель РПР–ПАРНАС Борис Немцов уверен, что, несмотря на высокие рейтинги, доверие к телевидению падает. Поэтому-то людей с альтернативной точкой зрения на события в Украине приглашают туда для того, чтобы показать гражданам, что оно вроде бы все еще объективно: «Но фактически всех этих спикеров используют как жертв, а государство навязывает свою позицию. Нынешний формат агитпропа как раз не дает людям донести свою позицию: история с Ксенией Собчак самая показательная – ей просто заткнули рот». Несистемная оппозиция к эфиру по-прежнему не допущена: нет там ни самого Немцова, ни его соратников – Михаила Касьянова и Ильи Яшина. «Я известный участник программ и дебатов на украинских каналах, но в России меня в последнее время не приглашали ни разу», – подтвердил Немцов.

Оригинальной точки зрения придерживается гендиректор Института приоритетных региональных проектов Николай Миронов. Он сказал «НГ», что власть допускает оппозиционеров к ТВ, чтобы расколоть их единство, выделить из оппозиционного лагеря наиболее лояльных системе деятелей, которые не выступают с радикальных позиций, и дать им за это определенные послабления и преференции. Эксперт отметил, что подобные методы использовались и ранее: в частности, в 2012 году в разгар подъема протестов. Тогда, напомнил он, такая операция была проведена в отношении бывшего сопредседателя РПР–ПАРНАС Владимира Рыжкова. «Его пускали на госканалы, после чего даже были разговоры, что, возможно, он в перспективе возглавит лояльную режиму праволиберальную партию. В итоге, правда, этого так и не произошло», – констатировал Миронов.