Адвокаты хотят работать по Конституции

Минюст России готовит поправки в законодательство об институте адвокатского запроса. Как стало известно «НГ», реакция на него госорганов не должна занимать более 10 рабочих дней. Сегодня же защитникам приходится ждать ответа ведомств месяц и более, хотя обвинения получает их оперативно. Минюст пытается сделать реальной состязательность процессов, как это и прописано в Конституции. Однако адвокаты считают, что этих поправок недостаточно.

Сегодня на запросы адвокатов чиновники могут тянуть с ответом по месяцу и более. В то время как прокуратура получает их в течение пары дней. Хотя Конституция и предусматривает равенство между сторонами защиты и обвинения. Минюст готовит законопроект об обеспечении права адвоката на сбор сведений, чтобы исправить это неравенство.

«Предлагается сократить срок для ответа на адвокатский запрос сведений, необходимых для оказания квалифицированной юридической помощи, до 10 рабочих дней», – говорится в ответе Минюста на запрос «НГ». Подчеркивается, что планируется ввести и ответственность за «отказ в предоставлении информации или нарушении этих сроков». 

Председатель Московской коллегии адвокатов «Европа–Азия» Теюб Шарифов полагает, что данная инициатива позволит защитникам затягивать судебные процессы, ссылаясь как на «уважительную причину» на молчание госорганов. Сейчас же откладывать суд на месяц никто не позволяет, вот и возникают ситуации, когда защитники получают ответы из ведомств после вынесения приговора.

Какая теперь за это будет ответственность? Шарифов полагает, что речь идет о незначительном штрафе в размере 1–2 тыс. руб., чем сегодня никого не напугаешь. Нерешенным остается и вопрос с содержимым ответов. Адвокат посетовал, что на его запросы часто приходят совершенно несуразные и дежурные ответы. По мнению Шарифова, точечные инициативы не повлияют на сегодняшнюю ситуацию. Чтобы добиться состязательности сторон, говорит он, нужно «кардинально менять всю судебную систему»: «И начинать с воспитания судей. Сегодня эти должности стали передаваться чуть ли не по наследству, а нужно как в США – чтобы прежде, чем назваться судьей, несколько лет отработать адвокатом и понять все тяготы данной профессии».

Член Московской палаты адвокатов Виктор Бородин согласен, что состязательность в процессе сегодня полностью отсутствует. «Прокуроры сегодня ведут себя недееспособно, – говорит он. – Они даже не могут мотивировать свое обвинение, ограничиваясь фразами вроде «Протестую», «Незаконно» и т.д. Бывало, что некоторые не знали подробностей судебного дела. Нам же приходится биться с системой и каждое слово закреплять выдержкой из УПК, УК, постановлений Верховного суда». 

Адвокат уверен, что наказывать нужно должностных лиц в том случае, когда приговор был отменен или направлен на дознание. «Это ведь означает, что люди, которые вели дело, либо подошли некомпетентно к данному процессу, либо сфабриковали его», – полагает эксперт. По мнению Бородина, в Уголовно-процессуальном кодексе нужно также предусмотреть норму, которая обяжет следователей и дознавателей по запросу адвоката помочь собрать ему необходимые доказательства.

Состязательность в нашей стране напоминает декларацию: вроде мы к этому и стремимся, но сколько к ней еще идти – неизвестно, говорит судья Хостинского районного суда города Сочи Дмитрий Новиков. По его словам, в реальности существуют более существенные проблемы, чем те, что пытается решать Минюст. Например, адвокаты лишены возможности самостоятельно исследовать дела. Они, конечно, могут собрать доказательства, опросив свидетелей, но суд, в свою очередь, может их не принять. Причем стандартные отговорки судей, говорит собеседник «НГ», звучат довольно жалко: «Следователь якобы предупреждает заранее свидетеля об уголовной ответственности, а адвокат – нет. Поэтому в первом случае свидетель точно не врал, а во втором – мог слукавить». Судья утверждает, что сегодня даже попытка адвоката пообщаться со свидетелями может вылиться в неприятные последствия для его клиента. Следствие может расценить это действие как давление на очевидца. Другая проблема заключается в отсутствии у судей права изучать материалы дела и дать свою оценку на досудебной стадии. Они не могут проверить и достоверность содержания собранных следствием документов. «Пока дело идет в суд, человек несколько месяцев, а то и лет может просидеть в следственном изоляторе», – говорит Новиков. За это время, уверен он, человек под давлением может признать вину либо согласиться на особый порядок.

Судья не верит в возможность состязательности сторон, пока следователи и прокуроры имеют полный доступ в судебные кабинеты: «Когда заходишь в приемную председателя суда, всегда видишь одну картину – сидят прокуроры, начальники следственных управлений и сотрудники ФСБ. Хотя, понятно, что это противоречит всяческим законам». Адвокаты, разумеется, лишены такой привилегии. Поэтому и статистика оправдательных приговоров в нашей стране колеблется на отметке вокруг 0,5%. Дело в том, говорит он, что бывают ситуации, когда судьи находят ошибки в работе прокуроров. В этом случае они должны вернуть дело на доследование. «Но судьи предпочитают нарушить правила: прокурора накажут, а завтра его нужно будет о чем-то попросить? Поэтому лучше они человека процессуально уничтожат, но стабильность и панибратство между собой сохранят», – говорит Новиков.