Евгений Лесин
Фото Reuters
На прошлой неделе в Москве проходила 27-я Международная книжная выставка-ярмарка. И вот на какие размышления она нас подтолкнула.
Сепаратизм у нас запрещен. Если, конечно, он подрывает российскую государственность, а не государственность, например, Великобритании. Или еще чью, кого не жалко. Национализм тоже не приветствуется. Только патриотизм. Причем именно российский патриотизм, не русский или какой-нибудь еще. От национализма, считается, недалеко до экстремизма и прочих околофашистских нехорошестей. А у нас стабильность, и не надо ее раскачивать. Тогда что? Тогда – прежде всего государственность, умеренность. Самодержавие и народность. Духовность в общем смысле, возьмемся за руки, друзья, товарищи и братья. Хочется, чтобы и Брежнев, и царь Николай. Но не тот, кого большевики расстреляли, а прежний. Более ранний, как говорят. Хочется, чтобы как при Сталине, – но только хорошее. При Сталине было же хорошее. И впрямь было. Не все сидели, не всех сажали, многие строили и любили. Не было межнациональных конфликтов, вместо межнациональных конфликтов были межнациональные браки. Сейчас тоже есть межнациональные браки, но все-таки больше межнациональных конфликтов. Россияне, которые кричат в метро: «Сдохни, Россия». А то и вовсе не россияне, без которых якобы Россия не выживет, погрязнет и утонет. Никто, уверяют нас, не хочет работать, все хотят только зарабатывать. А приезжие не хотят, конечно, тоже, зато работают. Как будто при том же Брежневе ту же Москву не убирали. Или дворники при Брежневе не были москвичами. Были, ясное дело, натуральными москвичами, но при Брежневе загнивал развитой социализм.
Хочется взять из прошлого только одно хорошее и соединить с другим хорошим – из другого прошлого. А на отщепенцев, которые всегда и всем недовольны, наплевать и забыть. Идея ясна и понятна. Но не является национальной, потому что неосуществима. Или осуществима? Народ к разврату готов и готов верить, что осуществима. Власть? Власть всегда и везде одинакова. В общем и в целом, конечно. Количество страданий, количество несправедливостей, количество счастья и несчастья распределены во времени и пространстве довольно равномерно. Если смотреть издалека, если не вглядываться, если в общем и в целом…
Резонный вопрос: при чем же тут выставка-ярмарка? При чем тут книги? А именно книги, собранные в ограниченном пространстве в большом количестве, наглядно демонстрируют, как либерально-демократическая идея, а может быть, правильнее сказать, и либеральная идея, и идея демократическая в массовом сознании уступают место консервативной идее. Кажется, еще совсем недавно – в историческом масштабе – большинство исторических новинок имели негативный разоблачительный характер. Типа «Правда о том-то», «Тот-то без ретуши» и т.д. Кого ни возьми – герой. Какой период ни вспомни – золотой век.
Раньше в серии «Жизнь замечательных людей» биографии живых деятелей не публиковали, теперь придумали «подсерию»: «Биография продолжается…» И вот ее премьеры на ММКВЯ: «Геннадий Зюганов», «Николай Рыжков». Словно в бронзе отлиты. Перед ними тускнеют «Тухачевский», «Конев», «Фрунзе», «Коллонтай» и тем более «Вартанян». Никита Михалков, как Пушкин, сам себе памятник воздвиг нерукотворный – автобиографию «Публичное одиночество». И в каждой строчке – консервативные ценности, граничащие с монархизмом, скрепы и гоны. Скрепы духовные. И гоны бесов.
Проханов, кажется, уже пишет романы оперативнее, чем Дмитрий Быков пишет стихи. И актуальнее. И не сказать, что менее талантливо. Может быть, мы обидим и Александра Андреевича и Дмитрия Львовича тем, что вообще сравниваем их, но что ж теперь делать? Не замечать, что актуальны? Кстати, если опять же вспомнить прежние времена, лет десять назад Проханов считался довольно маргинальным и несколько экстремистским писателем, и его первый роман, вернувший его в мейнстримный пул, «Теплоход «Иосиф Бродский» представлял именно Быков. Он сказал, что хоть и не согласен с его социальной позицией, не может не признать его литературного мастерства. Причем Быков и Проханов – как антиподы – тем и близки, что именно антиподы. Быков – либеральный-либеральный. Проханов – консервативный-консервативный. А все равно пишут мгновенно и ярко. Вот и Проханов написал уже роман, который называется – правильно, угадали – «Крым». А суть и содержание и самого недавнего романа, и предыдущего просты: России нужен царь. Или такой хороший Президент, который как Царь. Нынешний – очень хорош, а если и плох, то только тем, что не царь. Ничего личного, просто нужен царь. Цари необходимы России. Цари – страшная сила, и они РФ спасут.
Но лучше всего главный тренд времени поймал, конечно, Леонид Парфенов. Он вообще лучше всех ловит конъюнктуры дня – вспомните только, что именно он придумал самые первые «Старые песни о главном», ставшие основным мотивом на всех теле- и радиоканалах на полтора десятилетия. Так вот последний его телепроект – о русских царях. А на ММКВЯ он представил его книжную версию. Две книги: «Российская империя. Петр I. Анна Иоанновна. Елизавета Петровна», «Российская империя. Екатерина II. Павел I».
Тяга к монархизму с человеческим лицом чувствуется в воздухе сентябрьской ВДНХ, которой вернули советское название. И не только в Москве – в каждой губернии, кажется, каждый губернатор мнит себя наместным феодалом.
А вот цари России необходимы.
А капусту издатели срубят.
