Заключенным разрешат две регистрации

Отсутствие жилья на воле толкает бывших зэков на новые преступления. Фото Григория Тамбулова (НГ-фото)

Заключенных больше не будут снимать с учета по месту жительства на время отбытия срока либо принудительных работ. Соответствующий законопроект разработан Минюстом и в ближайшее время будет внесен на рассмотрение Госдумы. Правозащитники недовольны тем, что сегодняшние нормы позволяют бывших зэков оставлять без жилья. Эксперты «НГ» утверждают, что отсутствие жилищных условий на свободе вынуждает их снова идти на преступление.

Сегодня каждый заключенный должен быть зарегистрирован по месту отбывания срока наказания. Но прежде, согласно закону, он должен быть выписан из собственной квартиры. ФМС может снять его с регистрационного учета самостоятельно – либо по заявлению заинтересованного лица. В качестве последнего может выступить как родственник осужденного, так и любая государственная структура – вроде ЖКХ. Этим же правом обладают кредиторы. Окончательное решение остается за судом. Однако есть риск, что после освобождения заключенный не сможет вернуться в свою квартиру.  

В пояснительной записке Минюста говорится об этом: «Выходя на свободу, многие заключенные не могут решить жилищный вопрос». Если квартира не находилась в собственности, освободившиеся заключенные уже не имеют на нее право. В муниципалитетах, между тем, отказываются обеспечить их жильем. Безнадежность, как правило, вынуждает вновь идти на преступления, говорят эксперты.

По словам адвоката Теюба Шарифова, сегодня, согласно законодательству, любого человека могут снять с регистрационного учета, если он не появляется по месту жительства больше шести месяцев. Однако мера действует в избирательных случаях: «Если я уехал в отпуск на полгода, кто вообще будет об этом знать? Поэтому заключенные в этом случае – наиболее удобный контингент». Однако если квартира находится в собственности зэка, максимум, что ему может грозить после освобождения, – судебные разбирательства с ЖКХ за неуплату коммунальных услуг и кредиторами.

Если речь о муниципальной квартире – в этом случае человек действительно окажется на улице. «На основании судимости с ним просто разорвут договор социального найма и передадут квартиру другим людям», – говорит Шарифов. По его словам, на практике даже собственников квартир удается вводить в заблуждение: «Например, человеку могут сказать, что квартира была продана за долги, которые он не выплачивал, будучи заключенным. Хотя это не так. Поскольку взыскать их могут только через суд. А тот прежде должен прислать уведомление в колонию».

Между тем адвокат заметил в законопроекте Минюста пробел, который оставляет лазейку для аферистов: «В документе говорится, что для регистрации в колонии больше не потребуется выписывать человека из квартиры. Но ничего не говорится о том, что ФМС не сможет этого сделать по заявлениям так называемых заинтересованных лиц». По сути, утверждает собеседник «НГ», в ведомстве пытаются создать иллюзию борьбы за интересы заключенных. Однако их права по-прежнему нарушаются. «Во многих колониях нет работы. Именно это в первую очередь должны предусмотреть законодатели – чтобы у заключенных была возможность оплачивать долги: коммунальные услуги, кредиты, алименты и т.д.», – говорит Шарифов. К тому же работа в колониях способствовала бы их реабилитации, с которой сегодня существуют большие проблемы.

Нынешняя система повысила рецидив в стране, утверждает правозащитник Валерий Борщев. Сегодня, отмечает эксперт, более 40% выходцев из колонии возвращаются обратно в тюрьму: «Человек, выходя на свободу, остается без жилья. На работу его, разумеется, без регистрации не берут. И, чтобы выжить, ему приходится возвращаться на преступную дорожку». Борщев неоднократно становился свидетелем подобных случаев и утверждает, что вторично в тюрьму попадают в основном за кражу. «Чаще всего воруют продукты питания», – сказал он «НГ». Правозащитник настаивает, что решать проблему адаптации бывших заключенных нужно на законодательном уровне: «Порой мы слышим депутатские предложения вроде оказания заключенным психологической помощи. Но какой в этом смысл, когда люди лишены главного источника выживания? Государство должно предоставить им квоты на работу. Ведь власти заботятся о трудоустройстве беженцев и мигрантов, почему бы, наконец, им не подумать и о собственных гражданах?»