Иван Родин
Содержание электронных кошельков россиян окажется открытым для силовых структур. Фото Марии Кондратьевой
Закон № 97-ФЗ о новых правилах для Рунета заработает к концу этой недели. Главное его требование к любому сетевому ресурсу – хранение в течение полугода всего трафика. И в первую очередь – личных данных отправителей и получателей. Содержание самих сообщений государство вроде не интересует. За одним исключением – когда через Интернет переводятся деньги. В этом случае МВД и ФСБ, в интересах которых закон, собственно, и принят, хотят знать и сумму, и валюту, и приобретенные товары-услуги, и даже приход-расход электронного кошелька.
Закон, подписанный президентом Владимиром Путиным 5 мая 2014 года, вступит в силу с 1 августа. В этом документе кроме обязанности организаторов распространения информации, а по-простому – практически любых публичных интернет-ресурсов, уведомлять Роскомнадзор о начале своей деятельности и хранить весь принятый и переданный трафик в течение полугода есть еще и требование к блогерам регистрироваться официально в том случае, если их читает более 3 тыс. человек в сутки. Именно поэтому и считается, что 97-ФЗ вводит для российского сегмента Всемирной сети новые правила функционирования в условиях, по сути дела, отмены большей части прежней анонимности, пусть и весьма иллюзорной.
Сейчас для полноценного действия этого документа, называемого еще и «законом 5 мая», фактически готовы уже все нормативные акты уровня правительства, Минкомсвязи и Роскомнадзора. А вот вопросы к ним все еще остаются. Например, в одном из главных подзаконных актов – постановлении кабинета министров о порядке хранения трафика – с одной стороны, однозначно указывается: «Информация не включает содержание электронных сообщений пользователей, направляемых или получаемых ими в рамках обмена данными с иными пользователями в сети Интернет». Это написано в одном пункте, но, с другой стороны, чуть выше идет перечисление тех данных, которые интересуют правоохранителей в том случае, если речь идет об электронных платежах. И тут уже получением одних только идентификаторов пользователей и прочих, в основном программных, подробностей МВД и ФСБ обходиться не намерены.
«Обеспечивается хранение информации о произведенных денежных операциях (с указанием информации о корреспонденте – идентификаторе платежной системы, валюты, суммы, оплачиваемой услуги или товаров (при наличии), иных данных, указанных при проведении денежной операции), осуществленных транзакциях (с указанием идентификатора платежной системы (электронного кошелька), суммы прихода либо расхода, иных данных, указанных при осуществлении транзакции)» – вот что хотят знать силовики в обязательном порядке. Так что когда дело доходит до денег, именно содержание сообщений становится главенствующим.
Получается правовое противоречие, разъяснять которое уполномоченные на то госорганы не хотят. Например, корреспондент «НГ» попросил это сделать пресс-секретаря Роскомнадзора Вадима Ампелонского. К сожалению, заочно, передав вопрос через сотрудников его структуры. У них заведен такой порядок, объяснили «НГ»: вопросы СМИ передаются руководителю, а тот сам решает, на какие из них отвечать. С прошедшего четверга, когда «НГ» обратилась за комментарием, у чиновника не достало то ли времени, то ли желания. Хотя проблема ключевая: например, если на обычной почте государство смотрит на конверты снаружи, чтобы просто знать, кто кому пишет, это в принципе нормально. Если же оно начинает заглядывать внутрь, это называется «перлюстрация».
Такая деятельность в России, кстати, разрешена только по решениям судов, о чем говорится в статье 23 Конституции – «каждый имеет право на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений».
И недаром не только «НГ», но и, скажем, один из сотовых операторов «большой тройки» зацепились за повышенный интерес государства к платежеспособности пользователей Сети. В ходе публичного обсуждения проекта данного документа эта компания потребовала убрать пункт о денежных транзакциях как не имеющий отношения к закону о защите информации. Минкомсвязь ответила категорически: раз речь идет о деньгах в связи с электронными сообщениями, то все останется как есть. А еще один из экспертов недвусмысленно заметил: сбор сведений о финансах клиентов могут вести только банки. Ведомство возразило так же откровенно: хотя организатор распространения информации и не выступает в качестве кредитной организации, но раз возможность сохранять электронные сообщения о том, что пользователь оплатил какие-то конкретные услуги, у него есть, он и будет их сохранять.
