Вернем Сталинград! А потом и сталинщину?

На праздновании в Нормандии главными действующими лицами были ветераны. Фото Reuters

На недавней встрече с ветеранами Второй мировой войны президент Владимир Путин счел возможным переименование Волгограда в Сталинград. Добавив, что вопрос должен быть решен на референдуме. Эксперты видят в происходящем попытку реванша сталинизма. Вчера идею референдума поддержала РПЦ. Глава Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви и общества протоиерей Всеволод Чаплин, говоря о сталинских репрессиях, заявил, что Священное Писание не возбраняет «христианам применять силу к внешним и внутренним врагам своего Отечества».

На встрече в Нормандии Владимир Путин, отвечая на вопрос одного из российских ветеранов насчет переименования, порекомендовал решить этот вопрос населению региона: «В данном случае жители должны провести референдум, определиться. Как жители скажут, так и сделаем». «Это не я отменял название Сталинград», – шутливо добавил президент. И пообещал: «Подумаем, как это можно сделать».

Если с фактического одобрения Владимира Путина референдум в Волгограде состоится и к 70-летию Победы город переименуют в Сталинград, станет совершенно очевидно, что власть окончательно встала на путь возврата в политический соцреализм. Крым – наш, Сталинград – наш, Гимн – наш, Государство – база и конечная цель и ценность развития, культурная политика – самовыражение без толерантности.

Надо отметить, что возврат в советское прошлое – это не возврат вообще в социализм как таковой, а конкретно в эпоху сталинизма. Ведь при Хрущеве были приняты политические решения по разоблачению культа личности Сталина с обоснованием мотивов переименования Сталинграда в Волгоград и выносом тела Сталина из Мавзолея.

Трудно отделаться от впечатления, что шаги по реставрации сталинизма являются, с одной стороны, искренними, а с другой – вынужденными. Поддерживать рейтинг на уровне тоталитарной (авторитарной) нормы – дело хлопотное.

Отсутствие энтузиазма у официальной идеологии в освещении фактов кровавых преступлений Иосифа Сталина создает впечатление некоей политической заданности. Чтобы выбор граждан был сознательным и осознанным, важно показать всю нечеловеческую сущность сталинизма, главным дисциплинирующим инструментом которого были репрессии. Ошибочная концепция активизации врагов народа по мере успехов в строительстве социализма, осужденная в СССР в 50–60-е годы, вновь завладевает умами современников. «Враги России» – те, кто не согласен с властями. Упрощенное отношение к дискуссии с немедленным желанием переломать ноги идущим не строем пробуждает в обществе звериные инстинкты. Сколько судеб было сломано, сколько людей в СССР было уничтожено – только за то, что они критически относились к методам коллективизации и индустриализации, практике военного строительства!

Население серьезно подзабыло ужасы сталинизма. Федеральные телеканалы балуют людей бесконечными сериалами, где героические чекисты разоблачают и уничтожают врагов народа.

Телевидение уже многие годы не ведет вдумчивый разговор о судьбах государства, ввергнутого в «строительство социализма» в глубоко крестьянской стране. 

Строительство – через колено, вопреки всем Марксовым гипотезам о том, что это под силу лишь наиболее развитым капиталистическим экономикам. Что, собственно, и подтверждает современная Западная Европа.

Мобилизационная модель Сталина была возможна на основе яркой и разделяемой массами идеологии, образа внешнего и внутреннего врага, экспроприации частной собственности, концентрации власти в одних руках.

Большинство из заклейменных как «враги трудового народа» лишь через четверть века были реабилитированы. Большинство посмертно. А репрессированные народы? Любой, кто сомневался в вине целых народов, оказывался репрессированным. И что же? Уже в этом году мы слышали много пафосных слов об ошибках прошлого в отношении, например, крымских татар.

Возвращение Волгограду имени Сталина, если таковое состоится, будет означать четкий сигнал: Россия, Путин твердо стали на путь, ведущий в исторический тупик. И не надо иллюзий, мол, мы слышим ветеранов. Никто их не слышит, когда «сталинские соколы» призывают национализировать сырьевые компании и отменить раздражающую их рекламу на телевидении.

Подталкивание Владимира Путина к реабилитации Сталина и сталинизма, изоляционизму, опоре на собственные силы и централизации государственной воли вокруг госбюджета – проявление живучести реваншистских настроений, бытующих в среде военно-чекистской номенклатуры.

Стать заложником грез и чаяний сталинистов можно лишь по собственному желанию. Потому что в имени Сталина сосредоточено больше социально-политических смыслов, чем победа в одной конкретной битве.

Сталинизм – бесчеловечная система установления общественно-экономического порядка на основе классовой и социальной ненависти, предельной централизации и концентрации власти и процессов принятия решений. Это система уничтожения священников всех конфессий, разрушения храмов, человека как свободной и высшей сущности мироздания.

России в XXI веке не по пути ни со Сталиным, ни со сталинистами.

Как бы там ни было, случившийся на торжествах в Нормандии диалог вдохновил коммунистов. В партии этот диалог приравняли к появлению в учебнике истории характеристики Сталина как эффективного менеджера. 

Вчера выяснилось, что и в РПЦ не видят причин, почему люди не могли бы высказаться по вопросу о переименовании Волгограда. Протоиерей Всеволод Чаплин напомнил, что «в последние годы жизни Сталина наши Патриарх и Синод высказывались о нем с уважением». Если спросить священнослужителей, монашествующих и активных мирян, добавил Чаплин, то среди них будет немало тех, кто видит и положительные моменты в деятельности Сталина. Признав, что «Сталин был гонителем Церкви», протоиерей осторожно произнес, что осуществлявшиеся при нем репрессии «в значительной своей части были несправедливыми». То есть – не целиком, а только «в части», хотя и «значительной».

Зачем власти реанимировать давнюю коммунистическую мечту? Ответ может содержаться в одном из высказываний Чаплина насчет референдума. Тему Сталина и его гонений против Церкви, заявил протоиерей, «пытаются использовать для того, чтобы жестко продавить ультралиберальную позицию в вопросе, может ли христианин применять силу к внешним и внутренним врагам своего Отечества». «Если мы не будем пытаться переписать Писание и Предание, то ответ очевиден: может. Более того – подчас должен».

В КПРФ «НГ» заверили, что волгоградские товарищи давно готовы к проведению референдума. Они много раз предлагали его осуществить и всегда наталкивались на бюрократические препоны, сетует юрист КПРФ, депутат Вадим Соловьев. Необходимые для референдума 30 тыс. подписей для коммунистов не проблема, заверил «НГ» Соловьев. Вся процедура вместе с рассмотрением документов в местном избиркоме и Заксобрании может занять от силы три месяца, полагает собеседник «НГ», и обойдется в 2–3 млн руб.: «Мы очень надеемся, что в связи с 70-летием Победы это будет сделано». Насколько популярны в стране персона Сталина и идея переименования? На протяжении последних пяти лет, сказал «НГ» замдиректора Левада-Центра Алексей Гражданкин, наблюдается рост расположения к Сталину: «Около 50% респондентов населения страны оценивает его как положительную фигуру в истории, и только около трети – как отрицательную. При этом сумма положительных оценок, от восхищения к симпатии, – растет, а сумма отрицательных (от неприязни до отвращения) – падает». В отношении переименования цифры несколько другие, говорит Гражданкин: «Число россиян, которые поддерживают эту идею, на протяжении последних 15 лет колеблется в рамках 17–23%. Количество людей, которые против этой идеи, стабильно более 50%».

Президент фонда «Эффективная политика» Глеб Павловский расценивает высказывание Путина как «понятный политический маневр в рамках символической политики»: «Проводя менее агрессивную линию в отношении Украины, взяв курс на деэскалацию этого европейского конфликта, Путину приходится чем-то кормить ожидания нового крымского большинства, ориентированного на имперский дискурс, которое хочет побед и триумфов. Переименование Волгограда в Сталинград – компенсация за несостоявшуюся Новороссию».

Раскормленные телевидением массовые ожидания делают президента заложником телепропаганды, утверждает эксперт: «Телевидение, которое когда-то было предельно управляемым, теперь само управляет поведением власти. Мы вернулись в ситуацию конца 90-х, когда ТВ было рычагом давления на власть. Ситуация повторилась, но уже по другой причине. Власть спустила пса с поводка и натравила его на Украину и на Запад. А теперь не знает, как с ним быть. Новому крымскому большинству нужно давать новые темы, которые хотя бы отчасти удовлетворяли эту прожорливую тварь, – я не вижу другой причины переименования. Тем более что Путин на самом деле никогда не был поклонником Сталина и достаточно трезво оценивал его роль в истории. Особенно его роль в ударах по государственности. Потому что никто не уничтожил такое количество государственников в России, как Сталин».

Путинское добро на референдум, читай – на переименование, вовсе не эмоциональный шаг, уверен Павловский: «Это такой размен, и не последний. Будут и другие шаги такого рода, и они обязательно будут успешны, потому что теперь пес очень голоден». Это новое новороссийское большинство хочет какого-то немыслимого величия, подтверждаемого действиями, говорит Павловский. Путин в какой-то мере стал заложником этого давления, которое в каком-то смысле сам и спровоцировал. Ближайшей реальной политической задачей президента эксперт считает необходимость освободиться от этого заложничества.