Александра Самарина
Алексей Навальный, по его словам, продемонстрировал, что можно давить на власть.
Фото РИА Новости/Reuters
Внутри власти отношение к фигуре Навального двойственное. Одна часть элит действительно хочет изолировать его от политического процесса. Она поняла, что приговор по «Кировлесу» составлен небрежно. И что на основе такого некачественного обвинения очень сложно легитимизировать наказание Навальному в глазах и общества, и мировой общественности. А самое главное – в глазах апелляционных инстанций. Потому что явно этот приговор в формулировках власти пойдет дальше: и в Верховный суд, и в Европейский.
Консервативная часть элиты увидела, что если оставить Навальному реальный срок, то в конце концов это сыграет против власти. Поэтому политику сейчас решили дать срок условный. Тем более что он коррелирует со здравым смыслом, ведь Вячеслав Опалев тоже получил условный срок, являясь генеральным директором «Кировлеса». Но консерваторы хотят сосредоточиться на других процессах против Навального, чтобы там, с привлечением специалистов более высокого класса, чем в Кирове, создать обвинение, которое будет выглядеть реальным, доказательным.
По словам доктора юридических наук Ильи Шаблинского, в этом случае потечет отдельный срок: «Бывает так, что человека осуждают по совокупности преступлений, то это не наш случай. У Навального будет два отдельных дела и два отдельных срока. Кстати, если Навальному все-таки дали пять лет – это значит, что он осужден по тяжкому преступлению».
То есть консерваторы хотят более безупречного обвинения, чтобы Навальный получил реальный срок.
Вторая часть элиты, более либеральная, не хочет сажать Навального, потому что считает, что Навальный как политик может аккумулировать до пятой части электората в стране, таким образом подталкивая к каким-то переменам действующую элиту. Многие в Кремле хотят перемен, и они видят, что административных ресурсов Кремля абсолютно недостаточно. Путин или Медведев могут сколько угодно выступать перед правящей партией и чиновниками, ставить какие-то задачи по борьбе с коррупцией и бюрократией – на самом деле ничего не происходит. Ровным счетом ничего. Ни коррупция, ни бюрократия не уменьшаются.
Более умеренная часть Кремля считает, что политическое давление со стороны Навального, угрозы постоянного разоблачения коррупционеров и бюрократов будут дисциплинировать элиту. То есть давление Навального нужно, чтобы Путин успешно осуществил свой план по национализации элит. И тогда бюрократы, испугавшись, что Навальный предаст гласности данные об их домах и счетах за границей, зароют свои денежки в России. Не будут высовываться. Будут сохранять лояльность Путину, потому что отказ от Путина будет означать для них немедленную смерть.
Таким образом, Навальный выступает фактором оздоровления российской политики. Поскольку многие перемены в ней будут инициированы требованиями Навального, которые бюрократия начнет перехватывать, превращая их в свои лозунги. Он борется с коррупцией – и они борются с коррупцией. Он борется за визы – и они будут инициировать визовый режим. Он выступает против мигрантов – они последуют его примеру. Он выступит на Русском марше – и они примутся консолидировать русскую нацию.
Страна пока на перепутье. Мы должны наблюдать за следующими процессами против Навального. Если улучшится качество обвинения, значит, власть все-таки хочет, чтобы он сидел. Если качество по-прежнему будет таким же демагогическим, мы будем склонны считать, что в этом заключается общий подход власти к людям: если ее критикуют – значит, у оппозиции много свободного времени. Давайте-ка это свободное время у нее заберем, чтобы она побольше времени проводила в судах. Сделаем оппозиционеров более занятыми, чтобы они в ежедневном режиме читали бесконечные тома обвинительных заключений в поисках способов защиты.
«Мы по крайней мере продемонстрировали, что можно давить на власть, чтобы неправосудный приговор хотя бы заменяли на условный», – сказал после суда Навальный. Он не сомневается, что «решение об условном сроке было лично принято Владимиром Путиным»: «Я не знаю, почему Путин меняет свои решения. Власти не удастся выдавить нас из политической борьбы».
У власти, отмечает член научного совета Московского центра Карнеги Николай Петров, есть два подхода к оппозиции: «Первый – давить всех в зародыше. Второй – не рисковать и не провоцировать политические протесты». По мнению эксперта, решение об условном сроке в этом смысле самое рациональное. Навальный получает поражение в правах, остается на крючке, потому что условный срок сразу переходит в реальный, если он совершает административное правонарушение. И при этом нет опасности протестов. Кому и против чего протестовать? Навальный как жил, так и живет, а выборы, где он мог бы стать кандидатом, – еще не скоро, говорит Петров: «Кремль не сделал никакой глупости. Но и ничего больше. Считать приговор жестом доброй воли нельзя».
Ближайшая схватка, которая предстоит оппозиции, – выборы в Мосгордуму. По мнению Николая Петрова, участие в кампании Алексея Навального, пусть и не в качестве кандидата, – позитивная вещь: «Это полезно для политического развития, демократического развития, для самого Навального. Его участие в процессе будет усиливать институционализацию выборов, а не превращать в очередной раз нашу политику в борьбу молодого хорошего со старым плохим».
Замдиректора Центра политических технологий Алексей Макаркин считает, что за смягчением приговора Навальному стоит относительно умеренная часть Кремля: «Для власти неприемлемо, если оппозиция выходит на улицу и устраивает палаточные лагеря. Навальный во время недавней кампании доказал, что он не сторонник оккупаев. Он в этом смысле ориентирован на выборы, на партийную политику». По мнению Макаркина, власть дала понять, что готова с ним сотрудничать, потому что в глазах Кремля он не является ультрарадикалом: «Но если ты интегрируешь Навального, то к нему надо относиться хотя бы с некоторым уважением. А сейчас все равно будут, видимо, продолжаться расследования в его отношении. Если человека продолжают преследовать по очень странным основаниям, даже специалисты по юриспруденции разводят руками: «Что же это такое? Это явно притянуто за уши». Что означает – интеграция Навального во власть вряд ли произойдет целиком.
Дарья Гармоненко