15.10.2013 00:01:00
КАРТ-БЛАНШ. Конституционные поправки: надуманные и назревшие
Илья Шаблинский Об авторе: Илья Георгиевич Шаблинский – доктор юридических наук, профессор кафедры конституционного и муниципального права Высшей школы экономики.
Поправки к Конституции – экстраординарная, по сути своей, мера, требующая и широкого обсуждения, и согласования позиций различных политических сил. И вот на наших глазах они превращаются в инструмент решения неких узкоклановых или корпоративных задач. Кто-нибудь еще помнит, что выборы губернаторов были в 2004 году отменены под предлогом борьбы с терроризмом? А какой результат принесло то, что президент получил в 2001 году право назначать председателей и заместителей председателей региональных судов? Это сильно укрепило судебную систему? Но тогда по крайней мере не трогали Конституцию. И сам ее гарант в конце своего второго срока несколько раз даже обмолвился на этот счет: отметил важность незыблемости Основного закона.
В 2008 году это табу было снято. Конституцию решили трогать. Удлинили сроки полномочий Государственной Думы до пяти лет, а президента – до шести. Может быть, кто-то вспомнит мотивацию тех поправок, некую полемику? Говорилось в основном о том, что президент не успеет реализовать свою программу за четыре года. Но я бы предложил взглянуть на эту тему с другой точки зрения – с точки зрения политической ответственности.
Проводить выборы реже, значит, реже призывать выборные органы к ответственности. В случае с президентом очень легко подсчитать: при четырехлетнем сроке полномочий мы, избиратели, получали бы возможность оценивать его деятельность в течение ближайших 11 лет до 2024 года два раза: в 2016 и 2020 годы. При шестилетнем – один раз – в 2018 году.
В результате этих и других подобных мер мы спустя примерно десятилетие получили то, что получили. Демократией в европейском смысле слова это, конечно, никак не назовешь. Россия, как известно, оказалась в одной компании с режимами Казахстана, Узбекистана, Туркмении, Азербайджана, Таджикистана и Белоруссии. Политологи сейчас относят их к особому типу, обозначая как режимы личной (персональной) власти и отмечая их общее тоталитарное прошлое, которое вроде бы довлеет. Авторитарность этих режимов смягчается отчасти существованием более или менее независимых СМИ (тут нужно будет, правда, вычесть Туркмению). Допускается более или менее управляемая многопартийность. Эти режимы – новое явление. Однако есть пара черт, которая их роднит друг с другом и авторитарными режимами прошлого. Это – декоративная, вспомогательная роль парламентов и крайне слабое, зависимое положение судов. Эти две особенности – не просто слова. Игрушечная Дума – это неконтролируемые гигантские траты бюджетных средств. Наших, в сущности, средств. Безвольные зависимые суды – это широчайший произвол силовиков. И наша полная уязвимость.
Есть ли смысл думать об изменениях нашей формы правления – и о соответствующих конституционных поправках? Думаю, что есть. Такие изменения точно назрели и, я уверен, рано или поздно будут востребованы в виде конкретных норм. Нашим конституционалистам, думаю, придется признать одну вещь: определенное принижение роли парламента, ослабление его контроля над исполнительной ветвью привело к перерождению незрелой слабой демократии в незрелый, но быстро зреющий авторитаризм. И его издержки куда опаснее издержек демократии, поскольку они замораживают, сдерживают развитие общества, препятствуют конкуренции – во всех сферах.
Допустим, что нынешний глава государства абсолютно не заинтересован в сильном самостоятельном парламенте. Но так будет не всегда. Чтобы добавить смысла парламентским выборам, необходимо усилить его роль при формировании исполнительной власти. Государственная Дума, точнее, ее большинство, образованное крупнейшими фракциями, должна в течение определенного срока после выборов (скажем, двух недель) представлять президенту кандидатуру на должность председателя правительства – для назначения. Президент не может отклонить такую кандидатуру. В случае если Дума не сможет в отведенный срок найти кандидатуру, поддержанную ее большинством, президент назначает исполняющего обязанности председателя правительства самостоятельно. Последняя норма является гарантией (известной по опыту ряда стран) на случай неспособности Думы, состоящей из нескольких сильных фракций, выработать компромисс.
Президент может отправить правительство в отставку, но только с согласия Думы, которое должно быть дано в рамках определенного срока, скажем, недели (эта норма уже была в проекте Конституции, одобренном Конституционным совещанием; но в ноябре 1993 года исчезла из него). К таким или подобным нормам мы рано или поздно придем. Развитие и усложнение политической жизни не может не привести к более сильному парламенту. Вопрос лишь в том, чтобы это назревшее изменение произошло в спокойной и мирной обстановке. Даже нынешняя Дума играла бы другую роль, если бы действовала в иных институциональных рамках. Ведь и в ее составе есть и серьезные юристы, и взвешенные политики (кто бы что ни говорил). Спешить выказать восторг по поводу любой инициативы начальника – не слишком хорошая роль для таких людей.
Ровно 20 лет назад проект Конституции спешно дорабатывался. Уточнения, которые вносились в текст, должны были закрепить победу одной из сторон конфликта. Но выяснилось, что проиграли мы все.
Комментарии для элемента не найдены.
