Александра Самарина
Владимир Лукин сожалеет, что подход следствия оказался недифференцированным. Фото с сайта www.ombudsmanrf.org
Напомним, что 26 сентября суд Мурманска арестовал 22 из 30 активистов Greenpeace, находившихся на борту судна Artic Sunrise. В воскресенье та же мера пресечения была избрана для остальных восьми экологов, у которых был статус подозреваемых. Следственное управление СК РФ по Северо-Западному федеральному округу возбудило уголовное дело по ст. 227 ч. 3 УК РФ (пиратство, совершенное организованной группой).
Напомним также, что на днях на Международном арктическом форуме в Салехарде президент Владимир Путин заявил: «Совершенно очевидно, что они – не пираты, но формально они пытались захватить платформу, и наши правоохранительные органы, наши пограничники не знали, кто пытается захватить эту платформу под видом организации Greenpeace».
«Следственный комитет намерен установить роль каждого из подозреваемых в совершении преступления. Подобные действия уголовно наказуемы, под каким бы предлогом они ни совершались, а якобы мирные цели их ни в коем случае не оправдывают», – заявили вчера представители ведомства Александра Бастрыкина. Вчера на судне Arctic Sunrise были изъяты часть оборудования и документы на иностранном языке. «Бумаги переводятся, а затем вместе с изъятым оборудованием будут направлены на экспертизу для установления целей, в которых оно могло быть использовано», – сообщил представитель следствия.
Вот как видят происходящее следователи: «Группа лиц на судне Arctic Sunrise с большим количеством оборудования пока не установленного предназначения нарушает 500-метровую зону безопасности платформы «Приразломная» и приближается к ней. Предупреждения отойти на безопасное расстояние полностью игнорируются. Затем, спустив на воду несколько лодок, подозреваемые используют специальное оборудование, с помощью которого пытаются подняться на платформу. Требования представителей власти прекратить противоправные действия они также не выполнили и – более того – пошли на таран лодки, в которой находились пограничники».
В Greenpeace настаивают – они не нарушали трехмильной зоны безопасности вокруг платформы, поскольку судно в отличие от лодок с экологами к сооружению не приближалось.
Тем временем обострились проблемы со здоровьем у одной из задержанных – финской активистки Greenpeace Сини Саарелы. «У нее удалена щитовидная железа, ей необходимо постоянно принимать препараты. Таблеток у нее хватит только на сегодняшний день», – сказал вчера представитель российского отделения Greenpeace Алексей Киселев.
Уполномоченный по правам человека в России Владимир Лукин заявил вчера же – ему жаль, что мурманский суд не стал применять дифференцированный подход и решил арестовать всю команду из 30 активистов Greenpeace: «Это выглядит как тотальное решение, на которые мы в нашей истории, к сожалению, были горазды». Подозрения в уголовных преступлениях, подчеркивает государственный правозащитник, должны расследоваться сугубо в индивидуальном плане: «Есть люди, которые планировали операцию, есть люди, которые оказались объектами, а не субъектами операции. Надо смотреть, где и каким образом был нарушен закон, и если он был нарушен, то кем конкретно. Остальных вполне можно было отпустить и оставить в Мурманске под подпиской о невыезде до выяснения всех обстоятельств».
Через неделю, по информации «НГ», Левада-Центр опубликует свои замеры по отношению граждан к инциденту с экологами. Глава центра Лев Гудков сообщил «НГ», что, по его данным, население не понимает смысла нынешней акции, хотя в принципе к Greenpeace относится позитивно: «Знают об этой организации около 20% наиболее образованных граждан. Естественно, горожан – тех, кто пользуется Интернетом. Продвинутая публика с симпатией и одобрением относится к Greenpeace. Но по телевидению идет чисто негативная информация, и она сбивает людей с толку».
По словам эксперта, к экологам Путин относится с большой подозрительностью и настороженностью, обвиняя их в продвижении интересов иностранных компаний: «Кроме того, сейчас идет очень напряженная борьба за Арктический шельф, и конкуренция в этом секторе разных стран чрезвычайно острая и нервная. В этой ситуации вмешательство экологов является дополнительным фактором напряжения».
Жесткая реакция власти, читает Гудков, проявляется в позиции: надо «дать по мозгам, чтобы вообще не лезли». Но, подчеркивает Гудков, «как всегда, вышло не очень ловко, и столь неадекватная реакция, как арест, будет иметь обратный результат», увеличив популярность экологов.
Таким образом, как и в «болотном деле», и в «деле Pussy Riot», позиция власти выглядит твердой и непреклонной: дать по мозгам, не заботясь о последствиях. Впрочем, последствия есть. Новых массовых протестных акций давно уже не происходит, никто не танцует в церквях с политическими припевками, и, вероятно, будущие участники акций Greenpeace 10 раз подумают, прежде чем поучаствовать в следующей с риском получить реальный срок в российской тюрьме.
Среднесрочная тактика власти увенчалась успехом. Промежуточным. Потому что подобное решение проблем всегда имеет отсроченный эффект. Заключается он в том, что решение проблемы откладывается, ситуация консервируется и гниет. Не вырабатывается компромиссное решение, ненужными становятся институты власти – все заменяет воля начальника. И даже когда Путин говорит: экологи – не пираты, дело именно по этой статье не прекращается. Машина запущена и работает сама по себе. Вернее, сама на себя. И тогда в пиратстве обвиняют журналистов и морских коков.
Дарья Гармоненко