Кристина Потупчик
Территорией абсолютной свободы Интернет перестал быть давно. Из средства коммуникации четырех американских университетов он превратился в самый мощный инструмент хранения, передачи и поиска информации, коммуникации людей, продажи товаров и услуг. Фактически для многих он стал такой же средой существования, какой является и реальный мир, а значит, должен подчиняться схожим правилам и ограничениям. Превращение Сети в территорию с жесткими правилами, своим «гражданством» или системой идентификации виртуальных «никнеймов» с их реальными владельцами, этикой поведения и реальными наказаниями за виртуальные преступления – вопрос самого ближайшего времени.
Поэтому пока в России происходит процесс искусственного нагнетания волнения людей вокруг этой темы, термин «регулирование» подменяется термином «цензура», «свобода» – «вседозволенностью», а ветераны Интернета скорбят в своих уютных дневничках о том, как хорошо было в далеком прошлом, когда динозавры были молодыми, а Интернет был только по модемам, – зарубежные страны модифицируют свои законодательства с учетом онлайн-фактора и исследуют границы допустимого в Интернете.
Чем крыса отличается от хомяка? У хомяка пиар налажен. Этому же принципу соответствует восприятие в России всего, что происходит «у них». США – территория свободы слова, прав человека и самой демократической демократии во всем мире. У них не то, что у нас. Так думает среднестатистический российский борец за все хорошее, пишет у себя в блоге очередные пожелания скорейшей смерти всей российской властной верхушке и, удовлетворенный, ложится спать. Борец либо не знает, либо не хочет знать о том, что американский суд приговорил на днях Джарвиса Бриттона, который призывал в своем микроблоге в Twitter убить президента США Барака Обаму, к году тюремного заключения. А в конце мая на полгода был осужден другой пользователь Twitter, который также разместил в своем блоге угрозу Обаме. Хотя пора бы выучить, что штамп «экспортное качество» на хваленом американском правосудии означает то, что для внутреннего пользования существует совсем другая версия.
Еще один хороший пример несоответствия имиджа и реальности – скандал с PRISM, программой, которую американские власти использовали для того, чтобы иметь доступ к данным любого пользователя крупнейших IT-компаний: Google, Apple, Facebook и десятков других. На этом фоне становятся понятными зарубежные претензии в адрес России о недостаточной открытости данных. В пример, очевидно, ставятся все те же США, где все данные, включая личные данные пользователей и их частную переписку, находятся у спецслужб как на ладони.
Когда же речь заходит о том, что PRISM вообще-то может представлять угрозу и для российских пользователей, на соответствующее совещание в Совет Федерации не приходит практически никто из приглашенных представителей IT-сектора. Google и все остальные просто игнорируют то, что не находится в сфере их непосредственных коммерческих интересов. То же касается, кстати, и работы Google с государственными запросами о раскрытии данных пользователей. Все государства, конечно, равны, но некоторые равнее других. В прошлом году был удовлетворен всего 1% таких запросов из России, а в отношении запросов из США эта цифра доходит до 89%. Как замечательно, что некоторые страны своего присутствия Google открыто считает вторым сортом. Как это по-демократически!
Интернет – это, конечно, источник неимоверного количества угроз. Экономические преступления, травля, разглашение личной информации, торговля наркотиками или подробные инструкции по их приготовлению – все это находится на расстоянии одного клика от каждого из нас. И если интернет-корпорации не хотят защищать от них пользователей, значит, это должно делать государство. И Россия, которая потихоньку становится на эту узкую дорожку, должна с большим вниманием относиться к зарубежной практике, чтобы минимизировать количество аналогов «дела Джарвиса Бриттона», максимально предотвращая возникновение в Рунете реальных угроз.
Первые осторожные и, возможно, неуклюжие шаги российских законотворцев уже начались. Но критикуя, в частности, закон против пиратства, не забывайте о том, что создатель Pirate Bay, крупнейшего хранилища нелегального контента за рубежом, был приговорен на днях к двум годам лишения свободы; критикуя Железняка с его предложением запретить хранить паспортные данные и финансовую информацию россиян на зарубежных серверах, не забывайте о существовании PRISM, чье действие распространится на каждого, кем заинтересуется американское правительство. Это Интернет. Здесь недоброжелатели могут не только послать на три известные буквы, но и устроить вам совершенно невиртуальные проблемы.
Дарья Гармоненко