Кремль прописал правительству жесткую борьбу с коррупцией

Максимальный отжим болтовни из отчетов исполнительной власти будет, судя по всему, продолжен и на антикоррупционном направлении. Заметим, что российская власть в борьбе с коррупцией делает серьезную ставку на самоочистительную работу в самих федеральных органах. Им давно предписано самостоятельно разбираться с внутренними конфликтами интересов, контролировать доходные декларации работников, а с этого года – еще и расходные, разбираться с соблюдением тех ограничений, которые накладываются на отдельных чиновников после их увольнения с госслужбы. Теперь, кажется, пришло время для того, чтобы министерства и ведомства наконец отчитались – есть ли у них успехи на этом фронте. Поэтому Минэкономразвития разослало по всем столичным адресам информационное письмо, в котором предложено до 8 июля подвести черту под антикоррупционными мероприятиями первой половины этого года. 

К письму прилагаются две бумаги. Одна – с жестким перечнем вопросов, на которые нужно обязательно ответить. При этом указывается, что список утвержден руководителем кремлевской администрации Сергеем Ивановым – как председателем президиума Совета при президенте РФ по противодействию коррупции. Вторая бумага – большая таблица, в которой должны быть отражены все те же данные для их последующей машинной обработки. Причем результаты первого полугодия 2013 года должны сравниваться с данными того же периода 2012 года. Стоит отметить, что ранее о проведении такого рода мониторинга информации не появлялось. Очевидно, если какие-то сведения ведомствами и суммировались, то исключительно для служебного пользования. А еще в письме Минэкономразвития указано: «Также сообщаем, что представлять указанную информацию следует только в соответствии с формой и таблицей, поскольку они учитывают вышеупомянутый перечень вопросов, определенный администрацией президента РФ». 

Документом предусмотрены 17 разделов, в каждом из которых несколько пунктов и подпунктов. А это значит, что федеральным органам исполнительной власти предстоит задуматься над точными ответами примерно на сотню вопросов. Например, сколько всего было проверок среди соискателей мест на госслужбе? При этом надо написать, от кого получены данные на претендентов – от правоохранительных органов, от общественных организаций и партий, а может быть, вообще от средств массовой информации? Такие же подробности нужно привести и по результатам проверок доходов действующих чиновников. Одновременно нужно указать цифру, сколько граждан с финансовыми нарушениями обнаружено и среди поступающих на службу, и служащих. Соответственно понадобятся данные о людях, которым отказано или в будущей работе, или в уже занимаемых ими должностях. Заметим, что нарушителей необходимо выявлять и в центральном аппарате ведомств, и в его территориальных подразделениях.
Обещают оказаться любопытными и данные о мерах по предотвращению конфликтов интересов. Напомним, что законодательство требует от чиновника прежде всего самостоятельно определять, где его служебные обязанности могут столкнуться с личными делами его самого или его семьи. И если столкновение такое происходит – мужественно и честно заявлять об этом своему руководству. Последнее, особенно если честных среди подчиненных почему-то не находится, тоже обязано бдить. Результаты бдительности и нужно будет сообщить. Причем опять же указать, от каких источников на того или иного госслужащего пришел сигнал. 

Есть опасение, что наверх в данном случае будут переданы в основном нули. Точно так же, как и по другому разделу – о контроле за соблюдением отставными чиновниками ограничений по выбору работы. Напомним, что им в течение двух лет запрещено устраиваться в те места, которые они курировали по долгу службы. В нашей стране это обычная практика, и в последнее время ни одного факта противодействия этому порядку в открытой печати не появлялось. И вряд ли в графе «Количество трудовых договоров и (или) гражданско-правовых договоров, расторгнутых по результатам указанных проверок» появится хоть что-то реальное.
Ну а уж требовать от бюрократической системы, чтобы она сама указала количество должностей с «высоким риском коррупционных проявлений», вообще из области фантастики. Как и требования к госслужащим сообщать о коррупционном поведении коллег, о чем в отчете тоже надо сообщить,  указав способы, которые использовались стукачами. Есть и другие «мертвые» нормы, за которые предстоит отписаться. А также ответить, были ли вообще в результате конкретной антикоррупционной деятельности какие-то уголовные дела. 

 
Можно заранее предположить, что желания высшей власти получить четкую картину самоочищения российской бюрократии скорее всего обречены на неудачу. Причем в любом случае: будут отправлены наверх сплошные нули и прочерки или же дутые цифры.