Владимир Рудашевский
Фото с официального сайта "ТПП-информ"
Вместо того чтобы стимулировать международное сотрудничество в сфере науки и научно-технического производства, включая активное участие российских ученых и специалистов в международных конкурсах на получение финансовых грантов, закрепляется положение, согласно которому финансовое обеспечение научной, научно-технической, инновационной деятельности может осуществляться только Российской Федерацией, субъектами Российской Федерации и даже муниципальными образованиями (ст. 15). Это, между прочим, прямо противоречит Федеральному закону № 131 и Бюджетному кодексу, открывая простор для прокурорского надзора!
Фонды поддержки научной, научно-технической и инновационной деятельности, которые могут быть источниками ее финансирования, тоже могут учреждаться только Российской Федерацией или субъектами Российской Федерации, муниципальными образованиями или физическими и/или юридическими лицами (негосударственные фонды) – под юридическими лицами, видимо, подразумевают частные компании. Международные организации и зарубежные специалисты могут привлекаться исключительно для работы в экспертных органах фондов.
Как это будет происходить, видно из только что принятого правительством РФ (еще до принятия рассматриваемых поправок, то есть в нарушение пока что действующего законодательства) решения, согласно которому привлекать к финансированию исследований и научных учреждений зарубежные фонды можно лишь с разрешения Минобрнауки РФ. Такое разрешение может быть получено только в том случае, если цель финансируемого исследования или разработки соответствует приоритетным направлениям развития науки и технологий в стране.
Это означает, что либо перечень этих направлений будет безмерно широким, либо многие традиционно сильные, имеющие мировое значение научные школы не смогут получать иностранные гранты. Вряд ли исследования в области, скажем, философии, социологии, филологии, археологии, психологии, педагогики и по многим-многим другим научным дисциплинам могут претендовать на место в вышеупомянутых приоритетных направлениях.
Принятие рассматриваемых поправок узаконит эту совершенно непонятную автаркию, закрепив тем самым полную зависимость самой возможности занятия научной и научно-технической деятельностью от усмотрения чиновников. Ведь отечественные грантодатели неприоритетных ученых, мягко говоря, не балуют, а сам профильный министр посчитал низкую оплату их труда вполне заслуженной или по крайней мере оправданной. Не хочется упоминать и коррупционные возможности, всегда возникающие при передаче принятия финансовых решений власть имущим.
Даже для тех ученых и научных организаций, которым посчастливилось попасть в число приоритетных, принятие поправок не пройдет бесследно, озадачив их необходимостью подготовки нового эшелона бумаг – справок, экспертных заключений, отчетов и много чего еще. Размер этого бедствия может достичь такой величины, что не захочешь никакой поддержки!
Очевидно, что подлежат пересмотру десятки, если не сотни исследовательских программ и проектов, на выполнение которых отечественные научные организации и вузы уже получили гранты от зарубежных фондов и благотворительных организаций. До сих пор никому это не мешало, а при оценке эффективности тем же Министерством образования и науки даже служило весомым положительным показателем.
Трудно отделаться от мысли, что авторы поправок заразились тем энтузиазмом, с которым началась борьба с НКО, – может быть, теперь и ученых, и научные организации, рискнувшие получить зарубежные гранты, тоже будут называть иностранными агентами? В любом случае официально закрепляется и так фактически существующий своеобразный «апартеид», разделяющий занятых научной деятельностью специалистов на особо нужных и второстепенных. Только теперь к этому расслоению добавляется и еще одно ограничение – на имеющих возможность развивать свои исследования с любой поддержкой и тех, кому даже обращаться за такой поддержкой запрещено государством.
Исправить эту нелепость очень просто: достаточно в перечень источников финансирования, содержащийся в ст. 15, добавить «международные организации, фонды (в том числе частные), эндаументы». Иначе так называемая утечка мозгов не только не остановится, а значительно усилится. А ведь получив грант зарубежного фонда или эндаумента, российский исследователь или научная организация вполне могли бы продолжать исследования, не покидая страну. Более того, это создало бы дополнительные стимулы и возможности для оснащения научных учреждений, лабораторий, кафедр современными приборами, оборудованием, аппаратурой, материалами и т.п. Именно отсутствие всего этого зачастую вынуждает российского грантополучателя переносить исследования за рубеж.
Внесение этого исправления в ст. 15 не несет в себе никаких угроз или негативных последствий, поскольку все остальные пункты этой статьи подробно прописывают меры и механизмы, обеспечивающие полную прозрачность и достаточную подотчетность работы фондов и взаимодействия с ними реципиентов со стороны российских контрольных органов.
Дарья Гармоненко