Алексей Мухин
Фото Reuters
Ситуация усугубилась тем, что президент Владимир Путин заявил на последнем расширенном совещании с членами кабинета министров, что до конца года будет беседовать с каждым главой ведомств лично и, вполне возможно, сделает выводы относительно их кадровых перспектив. Кто-то скажет, что он этим подверг сомнению авторитет премьера Дмитрия Медведева, ведь это именно его работа – стимулировать своих коллег к работе и принимать отчеты, чтобы затем передать их президенту. Кто-то будет говорить о так называемом ручном управлении. В любом случае Путин дал понять, что учитывает пресловутый человеческий фактор и намерен взять под личный контроль выполнение майских указов, от которых напрямую зависит состояние российского общества уже на ближайшую перспективу.
При формировании кабинета министров Путин и Медведев явно приходили к консенсусу, причем премьер получил довольно широкие полномочия при подборе кадров, и, безусловно, теперь именно он отвечает за их эффективность. Именно он в принципе должен поддерживать, так сказать, производственную дисциплину, а не создавать иллюзию, что правительство действует безупречно. В конце концов, президент прав: люди будут оценивать не чиновничьи бумажки, а свое качество жизни.
Напомним, что в правительстве Дмитрия Медведева Суркову был поручен довольно обширный и весьма специфический фронт работ, явно не вызывавший у него энтузиазма в силу того, что, с одной стороны, был рутинным (организационная и административная работа), а с другой – суетным и сложным в исполнении. Его работой помимо организации правительственного контроля над деятельностью ведомств было налаживание процессов модернизации и внедрение инновационных технологий, направленных на диверсификацию российской экономики, что, по сути, является стратегическим направлением в деятельности исполнительной вертикали. Помимо этого, Сурков прямо контролировал исполнение майских указов президента РФ, то есть претензии, высказанные Путиным в последнее время, можно было смело адресовать именно ему персонально.
Очевидно, что всю эту работу Сурков, мягко говоря, «подразвалил» и со своими обязанностями, в общем, не справился (ни «Сколково», ни ГЛОНАСС до сих пор «не заработали», а президентские поручения, как говорится, «и ныне там»), поэтому и отставка вице-премьера выглядит вполне логично.
Это, можно сказать, первый пример применения введенного принципа персональной ответственности для членов кабинета министров, не справляющихся с поручениями президента и распоряжениями главы правительства.
Впрочем, ситуация складывалась не вчера. Напомним, что в свое время один из «людей Суркова» Олег Говорун при аналогичных обстоятельствах покинул пост министра регионального развития, просто не справившись со своими обязанностями и со своими подчиненными, возможно, переоценив собственные профессиональные способности перед значительным объемом работ по подъему отечественного ЖКХ. Много слухов тогда ходило о каких-то персональных конфликтах с влиятельными лоббистами отрасли, о невозможности «работать в таких условиях» и т.д., однако результат был аналогичным – Говорун ушел с поста министра, передав полномочия Игорю Слюняеву, бывшему губернатору и сенатору, очевидно, имеющему опыт рутинной и кропотливой работы. Аналогия между уходом Суркова и Говоруна, что называется, налицо. Впрочем, министр Говорун уходил долго и мучительно, сначала отправившись в отпуск по болезни, а вице-премьеру понадобилось всего-то пару недель.
Тем не менее есть основания предполагать, что свою отставку Сурков спровоцировал сам, в частности вступив в заочную перепалку с представителем Следственного комитета России Владимиром Маркиным. Он также негативно усугубил ситуацию, навязав публичную полемику уже президенту – на том самом последнем совещании, чем в разы повысил градус конфликта. Мотивацию, которая была у теперь бывшего вице-премьера, определить затруднительно. Разве что он хотел эмоционально насытить информационный фон перед своим уходом, но искусственность действий со стороны Суркова очевидна.
Интересно, что вступив в бесполезную полемику с президентом, Сурков сделал это, имея заведомо слабые позиции, и был вынужден признать, что по крайней мере свыше трети поручений президента (всего – около 50) либо были не выполнены, либо выполнены откровенно плохо, некачественно.
Скорее всего вице-премьера как раз и не устроил тот самый принцип персональной ответственности министров за выполнение майских указов, который был введен на совещании и первой жертвой которого он стал. Очевидно, что к концу года Сурков выглядел бы очень неприглядно и, возможно, даже пошел бы «путем» Анатолия Сердюкова.
Можно предположить и другое, что Суркова, например, не устроили в том числе и последние инициативы верховной власти, ограничивающие государственных служащих, включая высшее звено, в участии в финансовых проектах. Имеется в виду запрет на операции с зарубежными счетами, запрет иметь иностранные активы и в перспективе – и зарубежную собственность, о чем уже поднял вопрос Дмитрий Песков, пресс-секретарь президента. Многие сделали вид, что это инициатива самого Пескова, однако практика показывает отнюдь не случайность выдвижения таких тезисов.
Судьба Суркова, конечно, вызывает интерес. Ведь с этим человеком, что называется, уходит целая эпоха. Он считается создателем уже полуразрушенной, правда, политической системы, которую сам и назвал «суверенная демократия» и которая опиралась преимущественно на технологические действия власти для решения политических и социальных проблем. Этими действиями и был вызван к жизни «демон протеста», проснувшийся в декабре 2011 года и вызвавший некоторую турбулентность в общественном сознании. Что, впрочем, привело к созданию более сбалансированной политической системы, опирающейся на общественное мнение, с более широким гражданским люфтом, предусматривающим участие населения в управлении страной.
А по своей сути отставка Суркова стала провозвестием нового курса во внутренней политике: в правительстве более не нуждаются в философах-технологах, «мыслителях», там сегодня нужны прагматики, способные к максимально быстрому и осмысленному решению поставленных задач. Нужны те, кто сумеет работать в жестких рамках, заданных указами президента, не особенно отвлекаясь на размышления и рефлексии, – ведь население в марте 2012 года уже проголосовало за социальную политику Путина.
Теперь правительству предстоит ее реализовать технически и профессионально, без, что называется, политических условностей и идеологических изысканий. Для этого необходимы люди, реально берущие на себя ответственность, а не перекладывающие ее на других.
Вот это в итоге и предопределило судьбу Суркова, которая должна стать показательной для других членов кабинета министров Дмитрия Медведева: все, кто не сможет «перестроиться», чтобы работать в новом формате, будут вынуждены, как говорится, проследовать на выход.
Дарья Гармоненко