Иван Родин
Следствие, по мнению прокуроров, нуждается в усиленном контроле. Фото РИА Новости
В последние несколько дней генеральный прокурор Юрий Чайка неоднократно оказывался в центре внимания общественности и СМИ. Например, 25 апреля, сразу же после завершения прямой линии Владимира Путина с гражданами страны, Чайка принял в своем ведомстве пенсионерку из Омска Алевтину Рапацевич. Она пожаловалась президенту на безуспешность своих попыток привлечь правоохранительные органы региона для борьбы с нарушениями в сфере ЖКХ. Путин сразу же сообщил ей, что генпрокурор уже ждет ее на прием и «потирает руки по поводу того, что и как он мог бы сделать». Чайка не просто принял общественницу в своем кабинете, но и сообщил, что пока она к нему ехала, многое по прокурорской линии уже сделано. И действительно, уже к выходным в Омске вовсю расследовалось уголовное дело по жалобе Рапацевич.
Сам же Юрий Чайка в субботу выступил в Совете Федерации с ежегодным отчетом о состоянии законности в нашей стране на протяжении прошедшего года. Понятное дело, что из его доклада следовало: именно прокуратура является тем столпом, на котором какая-никакая законность в России еще и держится. И, конечно, генпрокурор не мог не сказать о том, какие государственные структуры поддержанию этой законности не благоприятствуют, а иногда даже ее и грубо нарушают. В последнее время у прокурорских, как известно, большие проблемы во взаимодействии со следственными органами. В отчете Чайки и Следственный комитет, и другие следственные органы страны подверглись серьезной критике. Скажем, когда генпрокурор говорил о защите своими подчиненными прав предпринимателей от административного произвола, он привел такие данные: «В прошлом году прокурорами отменено 342 постановления о незаконном возбуждении уголовных дел в отношении предпринимателей. Отказано в утверждении обвинительных заключений по 128 таким делам». Органы дознания и предварительного следствия, кроме того, сообщил Чайка, допускают множество нарушений при регистрации сообщений о преступлениях. Он привел пример, как в одном из регионов прокуратура пять раз отменяла решения следователя об отказе в возбуждении дела об исчезновении человека. И только потом было открыто дело об убийстве.
В общем, в 2012 году рост неправомерных отказов от расследований и от регистрации преступлений составил 59%. Рекордсмены – противопожарная служба и Госнаркоконтроль, но и в СКР количество таких нарушений выросло в 2,5 раза, заявил Чайка. Ну а если дело и возбуждается, то качество работы по нему в основном неважное. Недаром более 37 тыс. дел было возвращено следователям и дознавателям для доработки. Однако главная претензия генпрокурора к следственным структурам заключалась в том, что они беззастенчиво нарушают разумные сроки проведения следственных действий. По его словам, каждое третье дело в системе органов внутренних дел и каждое второе – в СК и ФСКН проводились за их рамками. Поэтому-то и неудивительно, что сроки содержания под стражей обвиняемых или подозреваемых граждан все время увеличиваются. Так, в МВД сроком больше года сидит в СИЗО на 15% подследственных больше, чем в прошлом году. В СКР – на 25% больше, а во все той же ФСКН – вообще почти на 70%. В общем, на стадиях предварительного расследования в 2012 году выявлено свыше 5 млн. случаев нарушения закона.
Рецепт от Чайки для преодоления данной негативной тенденции был высказан простой: «Наведению порядка в этом вопросе способствовало бы внесение изменений в уголовно-процессуальное законодательство, обязывающих следователя уведомлять о продлении срока предварительного следствия по уголовному делу и прокурора, которому должно быть предоставлено право проверять законность и обоснованность такого решения и оперативно пресекать нарушения». Неизвестно, было ли это простым совпадением или все же согласованной акцией, но в то время когда Юрий Чайка еще только делился с сенаторами этими сокровенными мыслями, один из членов Совета Федерации уже как раз и направил в Госдуму соответствующее предложение о корректировке Уголовно-процессуального кодекса. Правда, Анатолий Лысков в статье 162 УПК предложил установить лишь срок в размере трех суток, в течение которого следователь уведомляет прокурора о своем решении продлить следственные действия. Как это и неудивительно, но сейчас в УПК действительно не прописано, что прокуроров, хотя они и являются гособвинителями, нужно о таком решении следствия уведомлять.
Хотя Лысков в пояснительной записке к своему законопроекту и указывает, что установление жестких рамок для соответствующего уведомления прокурора «будет способствовать повышению ответственности следователя и руководителя следственного органа за соблюдением сроков предварительного следствия, предупреждению нарушений процессуальных сроков», напрямую из представленного им документа этого не выходит. Очевидно, что его и недостаточно для смещения прописанного в УПК баланса между следствием и прокуратурой в пользу последней, которая после создания СКР была сильно ущемлена в своих правах. Напомним, кстати, что именно такое требование о компенсации понесенных ранее процессуальных потерь, по данным «НГ», и выдвинули прокурорские в ходе межведомственного согласования вопроса о создании в России Единого следственного комитета. И вместе с МВД, по некоторым данным, победили, убедив высшее руководство страны в том, что ЕСКР не может быть создан быстро. А уж теперь, после того как Юрий Чайка так оперативно помог президенту показать, что вертикаль власти в стране действует, он действительно может надеяться на поощрение в виде каких-то законодательных изменений вроде тех, что прописаны в инициативе Лыскова.
Дарья Гармоненко