Борис Макаренко
Весьма симптоматично, что думающие люди даже в «партии власти» задумываются о том, что наше общество меняется, в нем появляется личность как главный субъект политики. Увы, законом достоинство и ответственность не введешь (что я и ответил спрашивающему), но создавать институциональную рамку, чтобы именно такие люди могли жить и действовать в нашем обществе, давно пора.
Волей истории выборы и политическая конкуренция в нашей стране появились раньше, чем люди смогли осмыслить новые отношения власти и собственности, тем более – выработать свою идейно-политическую позицию. Многие черты «единого советского народа» в российском обществе можно найти и сейчас. Но в целом два минувшие десятилетия – это естественный процесс усложнения общественных отношений, который востребует политический плюрализм, попросту – многопартийность.
В сотрудничестве с Левада-Центром наш Центр политических технологий недавно задал россиянам вопрос: «В каком направлении, по вашему мнению, должно развиваться государственное устройство России?» В ответах 13% выразили желание вернуться к советскому строю, 18% – захотели «железной руки», 38% – выбрали демократию, во многом похожую на европейскую. Но самое примечательное – ответ: идти своим путем, как при Путине, – избрало лишь 24%. Простой набор из четырех цифр свидетельствует о крайне противоречивом состоянии политических настроений. Вывод о том, что сильнее всего россияне хотят именно демократии, был бы чрезмерным упрощением (хотя этот выбор чаще всего делают сторонники всех парламентских партий, кроме КПРФ). Зато очевидно – социологи Левады это подтверждают, – что популярность «путинского пути» снижается уже несколько лет. Это значит – не то что президентство Путина не опирается на большинство населения, это значит, что большинство это – не монолитный «путинский консенсус» десятилетней давности, а мозаичное и в чем-то «разъезжающееся» образование. Его образуют не только убежденные сторонники «путинского пути», но те, кто желает «железной руки», и меньшая часть радеющих за советскую модель – она же, как и путинская, была патерналистской (только раздавала блага более равномерно). Но главное открытие – относительное большинство в провластном электорате даже «путинскому пути» предпочитают демократию.
Иными словами, общество усомнилось в перспективности нынешнего пути и захотело большей открытости и подотчетности власти, отсюда запрос на демократию, особенно выраженный в среднем классе, крупных городах и достаточно сильный в провластном электорате – именно в тех сегментах российского общества, силами которых российская экономика и социум хоть как-то движутся вперед.
Власть же, судя по той консервативной волне, которую она гонит весь последний год, хочет не выстроить отношения с этой «вперед смотрящей» частью общества, а закрепить свою опору на патерналистские, авторитарные, консервативные до реакционности силы. Стратегия сомнительная и бесперспективная. Режим пытается выступать главным патерналистом, но с уменьшением объема перераспределяемых благ и падением эффективности – эта роль ему все хуже будет удаваться. Скользкая игра на ксенофобских антизападных настроениях не может вечно отвлекать россиян от мыслей о том, насколько неэффективно власть действует у себя дома (наглядный пример – «закон Димы Яковлева», высветивший остроту проблемы сиротства в самой России).
В то же время российская власть сама отрезает себе возможности быть даже не либералом (эту роль она утратила уже давно), но даже партнером и собеседником либералов. «Бандерлоги», «иностранные агенты» – это было только начало, фишка официозной пропаганды последних месяцев – приравнять западную демократию к однополым бракам, а гомосексуальную ориентацию к педофилии. Зачем? Ну надо же дать какой-то ответ на обозначившееся стремление общества к демократии. Впрочем, простите, был и другой ответ: в «Единой России» возрождается либеральная платформа. Только вот в манифесте, с которым эта платформа выходит в свет, ни словом не оценено, совместимо ли то, что власть делала хотя бы за прошлые 12 месяцев, с либеральными ценностями, а все «прочие либералы» представлены в нем в столь карикатурном виде, что позавидовали бы Кукрыниксы.
В чем дело? Отличие либералов от всех остальных идейных течений в их отечественной инкарнации очень простое: они хотят быть не объектами политики власти, а ее субъектами. Их воззрения обращены не в прошлое, а в будущее – с рыночной экономикой и политической демократией, и они отстаивают интересы тех сил, которые хотят и могут создавать это будущее сами. Претензий к либералам можно высказать очень немало – и недоговороспособность, и неумение облечь свои воззрения в платформу, которая привлекла бы более широкие слои россиян, и многое другое. Но по крайней мере отчасти эти пороки российского либерализма на совести власти, которой в тучные годы не хотелось делиться ролью субъекта политики, а потому либералов всячески вытесняли за поля политической сцены.
Тучные годы кончились. Общество задумалось, куда и с кем идти вперед, хочет более открытой и ответственной власти, а та в ответ гонит консервативную волну и клеймит либералов. Если мы желаем оставаться единой нацией, которая хочет для себя достойного будущего, такое отношение к общественному запросу пора менять.
