Александра Самарина
Пустая клетка на процессе по «делу Магнитского» – символ судебного абсурда. Фото Reuters
И Магнитского, и Браудера, напомним, обвиняют в уклонении от налогов на полмиллиарда рублей. На первых двух заседаниях суда допрошены были сотрудники администрации Калмыкии – речь шла о сюжетах, уже рассмотренных в ранее закрытом деле по Hermitage Capital.
Тогда было признано, что никакого уклонения не было. Что подтверждается и документами, давно и широко распространенными сотрудниками фонда.
Театр абсурда
Тем временем процесс в Тверском суде приобретает все более скандальный характер. Во-первых, потому, что происходит на фоне некоторого охлаждения отношений между Россией и США – в конце недели, до 13 апреля, будет опубликован «Список Магнитского», включающий российских чиновников и правоохранителей, которых в Америке считают виновниками его смерти. Во-вторых, известные юристы продолжают настаивать – российское законодательство запрещает судить покойников.
Защитники позиции следствия утверждают: суд затеян ради того, чтобы потом прекратить его, возможно, по реабилитирующим Магнитского обстоятельствам. Источник «НГ» в следственной группе, работавшей над делом до передачи его в суд, ссылается на решение Конституционного суда, вынесенное в 2011 году по обращению в КС родственников погибших в аварии на Ленинском проспекте двух женщин, столкнувшихся с автомобилем вице-президента ЛУКОЙЛа Анатолия Баркова. Они протестовали против закрытия дела, поскольку в этом случае обвиняемый Барков уходил от ответа. И КС постановил признать не соответствующими Конституции «положения в системе действующего правового регулирования, которые позволяют прекратить уголовное дело в связи со смертью подозреваемого (обвиняемого) без согласия его близких родственников».
За возобновлением дела стоят соображения официального и неофициального плана.
Формальное объяснение следствия – ссылка на это решение КС. Как объяснил «НГ» источник в группе, занимавшейся «делом Магнитского», КС своим решением как бы обязал следователей дело возобновить: ведь прекращение его обошлось без согласия родственников. Таким образом, в истории процесса было осуществлено первое передергивание – ведь в деле вице-президента ЛУКОЙЛа речь шла не об обвиняемом, а о жертве. Именно жертве требовались реабилитирующие обстоятельства, которые может установить только суд. И поэтому КС твердо заявил: прекращать дело нельзя, если нет согласия на то от потерпевших. В случае с Магнитским все было как раз наоборот: погиб обвиняемый, и никаких просьб от родственников возобновить дело не было и быть не могло.
Неофициальное объяснение, предложенное собеседником «НГ», содержит прямую ссылку на позицию родственников Магнитского, адвокатов и прессы: «СМИ и всевозможные правозащитные организации, в том числе Совет по правам человека и Московская Хельсинкская группа, распространяли информации о том, что привлечение Магнитского к ответу было незаконным. Были обращения адвокатов его родственников, которые заявляли о том же. В связи с этим Генеральная прокуратура приняла решение поставить в этой истории точку – с учетом мнения суда, после рассмотрения дела по существу, что сейчас и происходит. В ГП так поступили, рассмотрев многочисленные обращения родственников, впрямую не требующих принятия решения об отмене постановления о закрытии дела, но ссылающихся на незаконность привлечения Магнитского к уголовной ответственности».
Как быть с отсутствием необходимого по закону ходатайства родственников обвиняемого о возобновлении дела? Прокуратура, отвечает источник, «сочла таковыми многочисленные заявления родственников в СМИ, в иных жалобах»: «Устные заявления родственников носят характер несогласия привлечения его к ответственности, что требует дополнительной проверки информации. Если человек не виновен, то тогда надо дело прекращать не за смертью обвиняемого, а за суть состава преступления, что является реабилитирующим основанием». Ведь прекращено дело было по «не реабилитирующим основаниям», подчеркивает источник: «И это нарушает права родственников в этой части…» То есть следствие как бы вступается за родных Магнитского, как бы хочет добиться его посмертной реабилитации: «Если судья посчитает, что человек был невиновен, то будет вынесен оправдательный приговор. Если человек виновен – то дело подлежит прекращению за смертью обвиняемого».
Заметим: во втором случае дело будет прекращено по нереабилитирующим обстоятельствам. Почему не верит в благие намерения следствия, суда и Генпрокуратуры семья Магнитского, всеми силами добивающаяся прекращения процесса, куда ее против воли пытаются вовлечь? Именно потому и не верит, что не сомневается – приговор покойному юристу будет только обвинительным. Конечно, дело будет закрыто – но совсем не по реабилитирующим обстоятельствам. И Магнитский после смерти получит обвинение, которое физически не мог оспорить в открытом судебном процессе.
Судья Конституционного суда в отставке Тамара Морщакова считает доводы следствия очень упрощенным изложением проблемы: «Конституционный суд решил только одно: что люди, которые могут настаивать на реабилитации в процессе, где обвиняемый уже мертв, имеют право на возобновление производства. То же самое написано и в законе. Дело, по которому КС вынес такое решение, отличалось от «дела Магнитского». Там требовали возобновления процесса родственники погибшей, на которую органы следствия взвалили вину за происшествие. А Магнитский погиб как обвиняемый, и родственники – единственный субъект процессуального права, который может настаивать на возобновлении дела в этой ситуации».
Права на инициативы в таком случае нет ни у прокуратуры, ни у Следственного комитета, уверена Морщакова. Более того, по словам эксперта, запрет на возобновление дела нельзя обойти ссылкой органов следствия на их намерение получить согласие у родственников, а также путем назначения адвокатов покойному Магнитскому: «Они могут возбудить дело только по ходатайству, а ходатайства не было – поэтому дело возобновлено незаконно. Назначение адвоката неозможно в процессе о реабилитации умершего без ходатайства родственников».
Конечно, родные Магнитского все время говорили о том, что его убили и незаконно привлекали к ответственности, признает Морщакова. Но эта позиция совсем не то же самое, что возобновление обвинений против него. Адвокаты и родственники Магнитского, говорит эксперт, «настаивали на расследовании обвинения против тех лиц, которые причинили эту смерть, а это два совершенно разных сюжета. Если вы откроете кодекс, то увидите, что любой орган судопроизводства – и следователь, и прокурор, и суд – обязан, столкнувшись с фактом смерти обвиняемого, прекратить дело в любой момент процесса ».
Кафка в Тверском суде
Процесс, продолжающийся в Тверском суде, сводится пока к нудным допросам чиновников администрации Калмыкии, которые плохо помнят и мутно отвечают на вопросы, касающиеся их деятельности десятилетней давности. Налоговая служба, кстати, до сих пор не сформулировала своих требований к обвиняемым. Источник в следственной группе рассказал «НГ», что расследуется деятельность фонда Браудера на предмет обещанного, но невыполненного инвестирования: «От города шахмат построена одна десятая от плана… Были соблюдены формальные требования, но фактически никаких платежей не осуществлялось. В связи с этим было представлено подложное письмо, подписанное руководителем Министерства инвестиционного развития Калмыкии, по-моему, – что все эти организации соответствуют критериям инвестирования». По мнению представителя фонда Hermitage Capital, «Сам факт того, что сегодня, 12 лет спустя, обвинение строится на показаниях чиновников из различных ведомств, которые должны подтвердить свою внутреннюю переписку в отношении компаний фонда Hermitage, – это абсурд. Данный процесс все больше напоминает одноименное произведение Кафки, разбавленное российским следственным лицедейством».
Дарья Гармоненко