Иван Родин
Александр Коновалов заявил, что реформа пенитенциарной системы только начинается. Фото РИА Новости
Вчера в Госдуме прошла очередная публичная лекция из цикла, посвященного 20-летию Конституции РФ и современного парламентаризма. Начал этот цикл председатель ГД Сергей Нарышкин, вторым был председатель Конституционного суда Валерий Зорькин. В этот раз спикер позвал лектором министра юстиции Александра Коновалова. Тот с первых слов своего выступления пообещал «отдрейфовать» от некой обычной лекционной модели рассказа о прописных истинах и устроить «товарищеский, доверительный разговор» с пришедшими его послушать студентами и преподавателями юрвузов, разбавленными небольшим количеством думских аппаратчиков и депутатов. И свое обещание глава Минюста сдержал. Он действительно высказал много такого, чего не услышать, в том числе и от него, на каких-нибудь правительственных часах или ведомственных коллегиях.
Коновалов для обсуждения взял три аспекта конституционализма: Конституция как основа правовой системы страны, как система гарантий существования личности и как декларация ценностей государства и общества. Несмотря на чисто теоретический подход, министром были произнесены и конкретные, а главное – вполне адекватные оценки российской действительности. Скажем, рассуждая о законодательстве, которое безусловно должно опираться на базовые конституционные принципы, Коновалов перечислил риски, в которые может свалиться законодатель. Например, заняться «спорадическим законотворчеством». То есть пытаться оперативно отреагировать законом на ту или иную конкретную ситуацию, забывая подчас о тех самых базовых принципах. А есть еще и «инструментальное законотворчество», подчеркнул он, которое сейчас активно развивается на Западе: «Здесь есть проблема – уходя в инструментализм, регулирование очень узких оттенков правоотношений, мы рискуем забыть о концепции, о базовых ценностях права». Ну и еще есть «изолированное законотворчество», когда законодатель, решая какие-то проблемы, забывает о реальных последствиях своих решений и вообще о том, а нужны ли именно они людям и обществу.
В общем, хотя на лекции никто конкретно назван не был, получилось так, что министр юстиции дал картину именно действующих принципов законодательной работы властей – как Госдумы, так и самого правительства, да и администрации президента. Напомним, что прошлогоднее ужесточение законодательства о митингах является показательным примером «спорадического законотворчества». Ну а «инструментальным» во многом является избирательное законодательство, где скоро будет записано, шагом какой ноги партия должна пересекать порог Центризбиркома. Самые же показательные «изолированные» акты законотворчества последнего времени – это борьба с нецензурными словами в СМИ и ужесточение наказания пьяных водителей на фоне массированной алкоголизации населения в интересах частного пивного и водочного бизнеса.
Любопытно, что и сам Коновалов оказался вовсе не против «спорадических» законов. Например, когда одна из слушательниц спросила его о претензиях Запада к нашему законодательству, включающему нормы о запрете пропаганды гомосексуализма, «иностранных агентах» среди НКО и ограничениях в Интернете, министр сначала немного порассуждал на тот счет, что и у критиков России тоже не все в порядке. А потом заявил, что все вышеназванные законы призваны решать конкретные ситуации. При этом санкции, в них предусмотренные, отметил он, назначаются исключительно судом.
Впрочем, по ходу своей же лекции Коновалов, говоря о рисках при осуществлении конституционных гарантий личности, сам же назвал и слабость судебной системы, и, «к сожалению, торговлю правосудием». То есть его аргумент о способности суда защитить базовые принципы Основного закона таким образом был им же если не опровергнут, то поставлен под сомнение. Однако из речи главы Минюста стало понятно, что торговля идет не только правосудием, но и исполнением наказания. Коновалов вообще отдельно остановился на реформе пенитенциарной системы, сообщив, что она только еще начинается. Причем заметил, что дело даже не в деньгах на строительство современных тюрем с видеокамерами, а в изменении отношения государства к сидельцам.
Например, министр считает, что надо полностью отказаться от принципа полной деперсонализации попавшего в места заключения человека, перестать рассматривать его как материал, из которого можно делать что угодно. Да и люди пошли уже другие, оптимистично сказал он, многие из них хорошо знают о своих правах, ведут за них борьбу. «Наконец, у половины из них есть мобильные телефоны, которые моментально позволяют передать или получить информацию», – вдруг признался глава Минюста. Между тем, напомним, мобильная связь в зонах запрещена, хотя все там знают, как и где достать телефон и сколько это стоит.
В заключение Коновалов напомнил, что пару лет назад президент подписал программу правового просвещения российских граждан, Коновалов сообщил: этот документ так и не заработал. Впрочем, из его выступления уже и так это было понятно, ведь на пути превращения России в правовое государство лежат такие препятствия, как века патриархальности и тоталитаризма, а также крушение моральных принципов.
Дарья Гармоненко 
