Александра Самарина
Изменения вносятся в ст. 16 Федерального закона от 1997 года «О свободе совести и о религиозных объединениях». Пункт 2 разрешает проводить «богослужения, другие религиозные обряды и церемонии» исключительно на территориях или в зданиях, которые принадлежат религиозной организации «на праве собственности или предоставленных им на ином имущественном праве, а также на относящихся к ним территориях».
Исключения составляют места паломничества, территории организаций, созданных религиозными организациями, кладбища и крематории, а также жилые помещения.
В иных случаях, сказано в документе, мероприятия «осуществляются в порядке, установленном для проведения митингов, шествий и демонстраций». Насколько актуален этот законопроект? Двойного толкования он уже не допускает: власти бескомпромиссны – любая акция подлежит регистрации и требует разрешения. Между тем религиозная принадлежность не равна политической ориентации. Об этом предупреждали эксперты уже после появления первой, мягкой версии этой инициативы (см. «НГ» от 18.01.13).
Сегодняшний документ грозит обострением конфликтов между гражданами и государством, религиями и властью, уверен глава фонда «Эффективная политика» Глеб Павловский: «С религиозной точки зрения это полная чепуха. Православие, к примеру, не предусматривает специального места для молитвы. Человек может вознести молитву в любом месте – посреди площади, на улице…» В законопроекте, уверен эксперт, спутаны два разных момента: религиозное действие, которое никак не может быть ограничено светской властью, и церковно-общественное мероприятие – например, крестный ход или молитвенное стояние: «У церковно-общественных мероприятий двойная квалификация и двойная природа – религиозная и публичная части. Что же, на крещенские купания надо просить разрешения у милиции?»
Законопроект, утверждает Павловский, характерен для «нашего половинчатого полицейского государства»: «Это попытка присвоить себе все виды компетенции, включая религиозную, церковную. Но государство не является Церковью и не может давать указания верующим, как именно им видеть Бога». В основе государственных усилий, полагает эксперт, лежит «простая вещь»: «Имеются в виду мусульманские праздники Курбан-байрам и Ураза-байрам, но их проведение должно регулироваться переговорами местных властей с религиозной общиной. Власть законодателя на это не может распространяться, закон будет только подстрекать фундаменталистские настроения верующих».
Независимо от религиозной принадлежности люди будут демонстративно нарушать договоренности, уверен собеседник «НГ»: «Если в дело вмешиваются законодатель, Минюст и полиция – жди конфликта». Павловский считает, что вместо подобных законов следует разработать религиозный кодекс, предложенный прошлой осенью лидером партии «Гражданская платформа» Михаилом Прохоровым: «Разрастается ком законов и особенно подзаконных актов, регулирующих такие острые вещи, как присутствие священнослужителей в армии, в школе, реституция церковной собственности. Это почва для очень серьезных конфликтов в ближайшем будущем».
Кроме того, напоминает эксперт, сейчас идет постоянная борьба за места проведения митингов и маршей: «Если сюда вклинятся и церковные мероприятия, мы получим тяжелейшую реакцию антиклерикального характера – это все плохие игры».
Первый зампредседателя духовного управления мусульман европейской части России Дамир Мухетдинов в беседе с «НГ» недоумевает по поводу запретов и приравнивания религиозных обрядов к митингам: «Мы научились за последние годы согласовывать с нашими властями и силовыми органами проведение крупномасштабных мероприятий. Мы сами заинтересованы в том, чтобы не было элементарного акта вандализма, чтобы люди друг друга не передавили, чтобы не было терактов». Вместе с тем, замечает собеседник газеты, закон может быть использован против новых общин, «которые в связи с огромным количеством мигрантов впервые столкнулись с тем, что их крохотные мечети не вмещают большого количества приезжих верующих. Эти общины вынуждены будут научиться новым реалиям – договариваться с властями».
В то же время, отмечает Дамир Мухетдинов, если будет попытка запрета молиться на улицах, мусульмане начнут делать это в своих частных квартирах, на рынках, в школах, университетах: «Тогда мы превратим в мечети любое движимое или недвижимое имущество, и вряд ли от этого власти что-то выиграют и будут этому шибко рады. Например, у меня есть частный рынок, большое предприятие или ресторан. Люди там помолились. И кто об этом узнает?»
С другой стороны, первый заместитель гендиректора Центра политических технологий Алексей Макаркин не спешит осуждать попытку Минюста урегулировать проблему: «Некоторые религиозные мероприятия могут носить конфликтный характер. Например, возникает конфликт жителей с Православной Церковью – строить ли храм на территории муниципального района. Приходят верующие и устраивают молебен на этом участке, а их противники – скандал».
Нужен ли отдельный закон, регулирующий эти вопросы? Вчера глава Совета улемов Всероссийского муфтията, мусульманский богослов Фарид Салман заявил, что строительство мечетей в российских городах необходимо вести с учетом мнения местных жителей и реальных потребностей мусульман: «Мечеть, возведенная вопреки воле проживающего рядом с площадкой строительства населения, на спорной территории, согласно кораническим постулатам, может угодить в разряд «мечетей раздора», а это уже не ислам и не по-мусульмански».
Отстаивая идею религиозного кодекса, Михаил Прохоров сказал в одном из интервью: «Происходит огромное количество случаев, которые никак не регулируются законодательством. Например, строительство религиозных учреждений. Если строить все что угодно, это часто нарушает условия проживания других людей. Поэтому в законодательстве должно быть четко описано, как должно согласовываться строительство религиозных объектов».
Алексей Макаркин отмечает еще один нюанс в отношениях власти и религиозных организаций: «Есть вопросы, по которым у власти и Церкви позиции разные. Например, выдача новых паспортов, электронных карт и т.д. На последнем Архиерейском Соборе пришлось принимать целое решение относительно электронных документов, причем специальное постановление Собора, которое было шагом настречу наиболее консервативным кругам общества. Там государству предлагалось предоставлять верующим возможность получения альтернативных документов. Государство осторожничает: сегодня происходит огромное молитвенное стояние в центре Москвы против западников и кощунниц, а завтра будет устроено нечто подобное по какому-нибудь вопросу, связанному с государственным интересом».
Дарья Гармоненко