Леонид Радзиховский В нынешней Думе мало депутатов – профессиональных журналистов. На память сразу приходят Хинштейн, Пушков, Резник. Можно считать журналистом (публицистом скорее) Говорухина. Возможно, когда наконец будет (почти через год с начала работы Думы!) сформирован комитет по СМИ, мы увидим там и других журналистов – прошу прощения у коллег, которых не назвал.
Сейчас титаническая работа по созданию комитета, кажется, близка к завершению. Почему понадобилось так неприлично много времени – непонятно, остается утешиться тем, что лучше поздно, чем никогда. Вероятным председателем комитета называют 50-летнего ветерана Думы – Алексея Митрофанова.
Митрофанов был членом Думы от ЛДПР с 2003 года. Вся его политическая судьба связана с «соколами Жириновского», и само его шумное исключение из партии с обвинениями, что он работал на британскую разведку, – это все классический фирменный стиль ЛДПР. Затем Алексей Валентинович перешел в «Справедливую Россию», от них избран в Думу, проголосовал за утверждение премьера Медведева, исключен из партии СР, но остался членом фракции СР.
Митрофанов – это, конечно, человек 1990-х, яркая, скандальная, эпатажная фигура, один из немногих лично заметных депутатов в современном «брикете» Думы. Он знает всех, его знают все. Неотъемлемый член всех тусовок и общей большой тусовки, теле- и радиоведущий, участник всех мыслимых и немыслимых шоу, персонаж светской хроники и прочая и прочая и прочая. Каков он будет на посту председателя комитета по СМИ?
Понятно, что в ходе сложных думских согласований и утрясок было принято решение, что этот комитет не отдадут ни ЕР, ни КПРФ. По думской внутренней калькуляции на роль председателя идеально подходит «справедливо беспартийный» Митрофанов – фактически «равноудаленный» депутат. Сегодня главная и совсем непростая задача комитета по СМИ вполне очевидна – борьба против цензуры.
Эта вечная задача сейчас «актуальна как никогда», если говорить затертыми штампами. В данном случае не надо изобретать яркие выражения – все так и есть.
Причем речь идет не только о политической цензуре, но и о многих других животных из общего отряда «цензоров рукастых и перепончатых». И 1000 нравственных цензур – православных, исламских, в защиту детей, в защиту родителей, в защиту бабушек, в защиту тетушек… В общем, дай волю – и будет у нас новая викторианская эпоха, или, точнее, «совково-викторианская».
Наши СМИ так же хороши, как наше общество. Все знают – тут связь двусторонняя. СМИ формируют общество, общество формирует СМИ. Но в любом случае для лечения болезней СМИ цензурная гильотина – не лучшее лекарство.
Митрофанов – опытный, сверхопытный политик. В излишнем нонконформизме замечен не был. Но если выбирать из имеющихся в Думе депутатов, то он, пожалуй, чуть ли не единственный, кто никак, просто органически, психологически, «физиологически» не пролезает в цензурные рамки. Поэтому я думаю, что до и помимо любых расчетов, но он просто по жизни «нецензурный», неподцензурный. Митрофанов, который часто – как положено – с ностальгией вспоминает о Великой Советской Империи, смог себя реализовать (а он смог!) только после снятия советской удавки со СМИ. Эта эпатажная реализация и по форме, и по содержанию многим категорически не нравилась (мне, например). Но оборотная сторона медали очевидна – органическое отторжение цензуры, каковы бы ни были «идеологические установки».
Задачи, стоящие перед комитетом, более чем сложные – дипломатические. Комитет может (и должен) выступать правофланговым в борьбе против конкретных злоупотреблений в СМИ. Но должен стараться защищать СМИ в принципиальных вопросах, тормозить цензурный зуд, который в последнее время у многих разыгрался.
Вот – ножницы, в которых находится этот комитет.
Исходя из реальной ситуации Думы, я там как-то не вижу бойцов, готовых положить карьеру свою и доходы свои на амбразуру Свободы. Но, исходя из биографии и характера г-на Митрофанова, можно надеяться, что он постарается сделать то, что от него зависит, чтобы не давить СМИ, а во фразе, вынесенной в заголовок, передвигать запятую назад, а не вперед. Большего сегодня от Думы ждать не приходится.
