Владимир Путин, отвечая на вопросы, улыбался и импровизировал.
Фото с официального сайта президента РФ
Вчера на сайте Кремля появился текст интервью президента Владимира Путина телеканалу Russia Today. Глава государства говорил не только на международные темы, прояснив свое отношение к наиболее актуальным сюжетам внутриполитической жизни. Ответы Путина на вопросы корреспондента сложились в целостную картину его представлений о стране. Впрочем, эксперты отмечают в ней некоторую внутреннюю противоречивость.
Понятно, что жанр президентского интервью не предусматривает неожиданностей в вопросах первому лицу. Здесь важнее выбор тем главой государства. Поэтому ответы Владимира Путина больше были похожи на выступление – причем адресованное не столько внешним наблюдателям, сколько собственному электорату. Главный посыл этого слегка разбавленного репликами корреспондента пространного спича – жесткость, жесткость и еще раз жесткость. И всякое отсутствие двусмысленности.
Показательно начало внутриполитической части диалога. Телеканал мягко интересуется: «За рубежом многие по-прежнему думают, что здесь, в России, следствие (по делу Магнитского. – «НГ») было необъективно, что виновные не понесли должного наказания. Откуда взялось такое мнение?» Путин берет быка за рога: «Просто есть такие люди, которые этого хотят. Им нужен враг, им нужен образ врага, они должны с кем-то бороться». Следующий пассаж главы государства построен по старому советскому принципу: «Вы знаете, что в тюрьмах тех стран, которые обвиняют Россию, сколько там гибнет людей, в тюрьмах? Очень большое количество!»
Президент напомнил, что в Штатах, где придумали «список Магнитского», есть смертная казнь. А в России – нет. И что там «казнят женщин в том числе». На этом фоне Россия выглядит не так уж плохо, показывает Путин: «Мы могли бы, наверное, объявить не один список, имея в виду тех, кто применяет смертную казнь в других странах. Но мы этого не делаем».
В трех абзацах Путин четырежды подчеркнул: «Здесь нет никакой, просто ровно никакой политической подоплеки... Но кому-то хочется испортить отношения с Россией». Корреспондент уточняет: «То есть это дело однозначно не будет пересматриваться в России?» Путин отвечает вопросом на вопрос, расставляя точки над «i»: «Какое дело? Мы что там должны пересматривать?»
На эти слова главы государства вчера же откликнулся защитник вдовы Магнитского адвокат Дмитрий Харитонов. Он согласился с президентом, что в деле нет политической подоплеки, но напомнил о ведомственном интересе МВД, «так как вначале дело вели одни следователи, затем другие их проверяли, также к нему причастны и сотрудники СИЗО, в котором умер Магнитский».
В том же духе, что и оценка дела Магнитского, прозвучала легкая «перепалка» по поводу приговора панк-группе Pussy Riot. Путина спросили: «Могло ли быть иное решение?» И снова в ответ рикошетом последовал вопрос: «А вы могли бы перевести название группы на русский язык? Думаю, что это неудобно сделать по этическим соображениям. Даже в английском языке это звучит неприлично». Далее сказано было президентом главное: «Я считал и считаю, что наказание должно быть адекватно содеянному». После чего Путин обратил внимание визави «на моральную сторону дела». Она оказалась отвратительной. «Я просто стараюсь не касаться этого дела вообще. Я знаю о том, что там происходит, но я туда совершенно не влезаю», – подчеркнул президент.
Заключает «импровизацию» Путина ударная тема закручивания гаек. Корреспондент перечисляет прегрешения российской власти: «Был принят более жесткий закон о клевете, где увеличены штрафы за распространение ложных сведений, закон о цензуре в Интернете для защиты детей. И все это при вашей поддержке...» Президент легко выбивает стул из-под вопрошающего: «Я хотел поинтересоваться, а разве в других странах нет законов, запрещающих детскую порнографию, в том числе и в Интернете?» Ну, конечно, есть, признается тот. «А у нас не было до сих пор. Если мы начали защищать свое общество, своих детей от этих посягательств…» – удивленно-мягко отвечает ему глава России. Корреспондент вяло отбивается: «Возможно, так был выбран момент? Как раз тогда вы вновь заняли президентское кресло, и это выглядело как довольно жесткий шаг с вашей стороны…»
Ответ последовал точно в логике Путина: «Я стараюсь об этом просто не думать, я стараюсь делать то, что считаю правильным и нужным для нашей страны, для наших граждан, для наших людей. И буду так поступать в будущем». Этот ответ не оставлял сомнений в отношении Путина к критике со стороны: «Надо понять, о чем мы говорим. Что такое закручивание гаек? Если под этим понимать требование ко всем, в том числе и к представителям оппозиции, исполнять закон, то да, это требование будет последовательно реализовываться». Потому что «полтора или два года назад в Великобритании мы были свидетелями массовых беспорядков на улице, в результате которых пострадали люди, нанесен был большой ущерб имуществу»: «Разве лучше доводить до такого состояния, а потом в течение года всех отлавливать и сажать в тюрьму? Может быть, лучше не допускать таких проявлений?»
Коррупция Путина беспокоит, но он понимает, что «это характерно практически для всех стран с переходной экономикой». А воспрепятствовать ей можно запретом для чиновников иметь счет в иностранном банке: «У нас же много филиалов иностранных банков работает. Открывай счет здесь... Если ты связываешь свою судьбу с этой страной, пожалуйста, будь любезен тогда здесь изъявляй все свои интересы, в том числе и материального характера, и не прячь их куда-нибудь под сукно».
Член научного совета Московского центра Карнеги Николай Петров считает, что внутриполитические тезисы Владимира Путина имеют внутренне противоречие: «Президент говорит о том, что в Америке существует смертная казнь, но уходит от ответа на вопрос о сути дела Магнитского и о коррупции как основы этого дела. Он говорит, что там нет политической подоплеки, но при этом угрожает «принять адекватные меры» в отношении зарубежных чиновников. Мне кажется, это довольно слабая позиция в отношении российского общества. Для граждан менее важен вопрос о нарушении прав человека, потому что это один из действительно очень многих случаев. А более важен вопрос о том, что это дело связано с коррупцией внутри системы. И поэтому весь путинский пафос в конце интервью, где он говорит о коррупции, перечеркивается его отношением к делу Магнитского».
Интервью президента, считает эксперт, показывает, что у Кремля нет продуманной стратегии политического развития страны, «а есть какие-то реактивные метания, когда власть видит дыру, пытается ее заштопать, а потом пытается оправдаться в том, что она сделала».