Александра Самарина.
Полиция намерена поставить под контроль электронную почту.
Фото Интерпресс/PhotoXPress.ru
На сайте Министерства внутренних дел появился доклад «О результатах мониторинга правоприменения, осуществленного МВД РФ в 2011 году». Тщательно изучив российское законодательство, руководство полиции обнаружило несколько несостыковок отечественных норм с правами граждан, на которые и ориентируется МВД в своем стремлении усовершенствовать правоприменительную практику в стране.
Одна из главных претензий ведомства – к органам надзора. Руководство полиции обнаружило в действиях прокуроров стремление «самостоятельно наделять себя правом проверять не только оперативно-служебные документы, перечисленные в Законе «Об оперативно-розыскной деятельности», но и «иные материалы», касающиеся названной деятельности», – говорится в докладе. В докладе эта мысль изложена сухим языком клерков: «К иным материалам прокуроры относят рабочие дела негласных сотрудников». Это обстоятельство стало причиной крайней обеспокоенности МВД. Потому что среди таковых в первую очередь – списки осведомителей, тайна имен которых, на взгляд полиции, должна оставаться исключительно ведомственной.
Прокуратура также требует, сетует полицейское начальство, согласовывать постановление о прекращении дел оперативного учета и возобновлении их производством, что неправильно, уверены авторы доклада. Ведь если такой порядок «определяется нормативными правовыми актами соответствующих органов, то его соблюдение и должно контролироваться этими органами».
Другая занятная вещь в докладе – стойкое желание полиции контролировать электронную почту: «УПК РФ целесообразно дополнить статьей 185.1, содержащей регламентацию уголовно-процессуального порядка производства самостоятельного следственного действия, – «Наложение ареста на электронные отправления». И, наконец, вызывает ряд вопросов инициатива МВД по введению обязательной судебной экспертизы для свидетелей, поскольку «практика расследования уголовных дел показывает, что лица, имеющие процессуальный статус свидетеля, нередко напрямую причастны к совершенному преступлению». Сейчас, напомним, экспертиза по показаниям и личности свидетеля осуществляется с согласия либо его самого, либо адвоката обвиняемого.
Доктор юридических наук Юрий Голик считает, что УПК постепенно обрастает целым рядом законов, и это наследие советского прошлого. И чтобы двигаться вперед, нужно решить, какую схему мы для себя выбираем. Полицейскую, в которой присутствует вся сегодняшняя атрибутика в виде оперативных сотрудников, следственного аппарата, судебных органов и т.д., или же судебную, куда подпадает вся система уголовной юстиции. Второй вариант, когда все вопросы решаются через суд, на взгляд юриста, более прогрессивен: «Он больше отвечает потребностям времени, и многие вещи, которые сегодня пытаются решить правоохранители путем изменений и поправок в УПК, станут попросту ненужными». В качестве примера Юрий Голик приводит ситуацию с теми же электронными сообщениями, арест на которые в случае необходимости МВД пытается прописать в УПК: «Это же действительно просто попытка найти решение того вопроса, который выдвинула сама жизнь, мы не можем остановить прогресс. Но сегодня у нас появились электронные отправления, завтра появится новая коммуникация, и закон за этим никогда не поспеет».
Именно поэтому «реформирование системы уголовной юстиции представляется самым перспективным направлением, уверен эксперт. Но сам же он и замечает – и самым тяжелым, потому что «косность мышления и практических работников, и теоретиков не позволят сделать все это завтра». Что касается сферы ведомственного контроля, на чем настаивают представители МВД, интересен опыт Киргизии, где отныне ведомствам запрещено издавать нормативные акты, они должны носить сугубо технический характер. Но тем не менее, как считает Юрий Голик, в том правовом поле, в котором мы живем сегодня, прокуроры должны и могут надзирать над законностью, включая и нормативные акты.
Руководитель Центра содействия международной защите Карина Москаленко согласна с тем, что оперативно-разыскная деятельность должна осуществляться: «Все полученные в результате ОРД данные могут использоваться как дополнительные подсказки для следствия – в каком направлении надо работать дальше». Однако важно, чтобы в основе этой информации не находились псевдодоказательства. Данными, добытыми в результате оперативной работы, нельзя злоупотреблять. «Чтобы суды не придавали этим результатам ОРД характер доказательств в уголовном процессе без их надлежащего процессуального закрепления», – поясняет Москаленко. Адвокат тем не менее категорически не согласна с предложением МВД о нецелесообразности согласия свидетеля на проведение экспертизы: «Закон требует согласие лица на доказывание его причастности к совершению преступления – и это правильно. А пояснительные ведомственные записки (в докладе МВД. – «НГ») доказывают обоснованность опасений россиян в злоупотреблении оперативно-разыскными действиями». К сожалению, констатирует Карина Москаленко, «некоторые представители нашей власти рассматривают россиян не как независимых и неприкасаемых граждан своей страны, а как объекты уголовно-процессуальных действий, и для удобства манипулирования они предлагают абсолютно немыслимые вещи». «Ход мыслей авторов данного документа, людей, которые готовят это изменение, на мой взгляд, свидетельствует об их склонности к произволу», – пришла к нерадостному выводу адвокат.
