Михаил Погребинский
Фото Reuters
Поразительное дело – российская либеральная общественность, позиционирующая себя как европейски ориентированная, дружно осудила попытку правящей в Украине Партии регионов провести через парламент Закон «Об основах государственной языковой политики». Этот закон вводит вполне европейскую норму: он дает право на региональном уровне использовать в публичном пространстве русский и другие языки наравне с единственным государственным языком – украинским. Норма распространяется на те регионы (области, города, районы, вплоть до сел), где носителей этого языка больше, чем 10% от общей численности населения региона.
Недавно и «НГ» опубликовала взгляд на проблему киевского политтехнолога Тараса Березовца. Текст полон набором «аргументов» против законодательного закрепления языковых прав неукраиноговорящих граждан нашей страны. При этом автора нисколько не смущает конфликт заверений части политиков в «европейском выборе» с позицией, прямо противоречащей европейским нормам, в частности Европейской языковой хартии, ратифицированной украинским парламентом.
Можно было бы опровергнуть каждый из «аргументов» Березовца и Ко, но это займет слишком много места в короткой заметке. Остановлюсь лишь на двух. Противники упомянутого закона ссылаются на то, что есть гораздо более актуальные темы, чем права русскоязычных граждан: здоровье, занятость, пенсии, безопасность и др. Поэтому давайте, мол, сначала решим эти проблемы, а потом, возможно, вернемся к языку. Иными словами – давайте оставим все как есть. Подразумевается – пока власть снова не вернется к настоящим патриотам, то бишь,украинским националистам типа Ющенко и Ко. Приведу лишь один контраргумент: за 20 с лишним лет украинской независимости число школьников, обучающихся на русском языке, уменьшилось с 54% в 1991 году до 17% в 2011-м, а на украинском за этот период возросло с 45 до 82%. В целых регионах обучение на русском языке полностью или почти полностью отсутствует: в миллионном Львове одна русская школа, а в Ровно – и вовсе ни одной! В Киеве из почти 300 школ – 6 русских, в то время как больше половины киевлян – русскоязычные. Аналогичная ситуация с детскими садами, а о высшем образовании на русском языке нечего и говорить, оно частично выживает вопреки законодательству только в городах Востока и Юга. Очевидно, если процесс вытеснения русского языка из вертикали образования не остановить, через 7–10 лет уже никто учиться на нем не будет. Именно такую цель преследуют разговоры о том, что «давайте оставим все как есть». Закон пытается именно этот процесс остановить – поэтому такое ожесточенное сопротивление его принятию. Ведь этот закон препятствует реализации сверхцели всех украинских националистов – как радикальных, так и умеренных. Разница лишь в том, что радикальные говорят об этом прямо: «Ни одно москальское слово не будет звучать на нашей земле!» (цитата из выступления на митинге оппозиции), а умеренные добиваются той же цели, но не решаются говорить об этом открыто.
Приведу еще один контраргумент. Противники закона утверждают, что постановка проблемы языка раскалывает страну. Действительно, если бы в политическую повестку дня был включен вопрос о проведении референдума о предоставлении русскому языку статуса второго государственного, то, как свидетельствуют опросы общественного мнения, население страны таким референдумом поделилось бы примерно пополам – на противников и сторонников. Но закон, о котором идет речь, не предполагает придания русскому языку государственного статуса, что потребовало бы конституционного большинства в парламенте (такого числа сторонников этой идеи в Верховной Раде нет и вряд ли когда-нибудь будет!) и затем – референдума о внесении изменений в Конституцию. Закон предполагает лишь придание русскому языку регионального статуса. А в соответствии с неоднократно проводимыми опросами число сторонников придания русскому регионального статуса вместе со сторонниками двух государственных – украинского и русского – никогда не было меньше 70%. Иными словами, закон вполне компромиссный и после внесения в него ко второму чтению ряда поправок не вызвал возражений даже у значительной части жителей Галичины. Поправки, о которых я веду речь, должны успокоить защитников государственного языка: русский в ряде регионов страны будет использоваться наравне с украинским, а не вместо него.
Есть еще один аспект, о котором в Украине в силу дремучего невежества ее гуманитарного сообщества не принято говорить. Русский язык в качестве литературного языка украинцев использовался еще до того, как под влиянием народнического романтизма во второй половине XIX века устоялся и оформился нынешний украинский литературный язык, имеющий народную разговорную основу. На русском языке писал, к примеру, свою «Оду на рабство» видный украинский (русский) либерал граф Василий Капнист, не говоря уже о великом русском/украинском писателе Николае Гоголе. На нем же создана знаменитая «История руссов или Малой России» – главный политический памфлет Украины, прославляющий вольности казачества. Русский литературный язык – это часть не только великой российской культуры. Он опирается на аутентичную традицию и в Украине, являясь важным источником украинской культурной идентичности. И критики закона, несколько расширяющего его использование в Украине, являются не только отпетыми русофобами, но и людьми на самом деле глубоко чуждыми собственной украинской культуре.
Почему же российские либералы так дружно осуждают принятие закона о языках? Возможно, декларация представителей националистической оппозиции (иной у нас нет!) о приверженности «европейскому выбору» делает их виртуальными союзниками российских либералов. Не знаю, результат ли это недомыслия, нежелания вникать в наши украинские проблемы или следование принципу: либеральные интеллигенты по определению в оппозиции к власти, и, раз власть сказала «да», они обязаны сказать «нет». Особенно, если власть «некомильфо» и вообще ведет себя возмутительно, нарушает права человека, упекла в тюрьму лидера оппозиции и т.д. Как же можно поддержать какое-либо решение такой власти? Вот вся Европа возмущена, и как же мы, либералы, будем выглядеть, если поддержим не обиженных националистов, а команду власти в остром конфликте вокруг языкового закона? А может, все-таки российским либералам имеет смысл как-то «тщательнее» подойти к теме и отделить «мух власти от котлет прав человека»?
