Иван Родин. На следующей неделе Госдума планирует одобрить президентский законопроект по совершенствованию государственного управления в области противодействия коррупции. Основная новация – механизм увольнения чиновников в связи с утратой к ним доверия. Естественно, из-за коррупционных правонарушений. Правда, применять этот механизм рекомендуется с учетом всех обстоятельств и положительных характеристик. Отношение экспертов к президентскому проекту оказалось разным. От предложений сначала проверить новые нормы на практике, а потом критиковать до рассуждений о том, что все это имеет исключительно предвыборный характер.
Госдума запланировала второе чтение очередного антикоррупционного пакета, предложенного президентом Дмитрием Медведевым, на 1 ноября. В распоряжении «НГ» оказался подготовленный к голосованию вариант законопроекта. Первый зампред комитета ГД по конституционному законодательству Александр Москалец сообщил «НГ», что в проекте закона в основном учтены те медведевские поправки, которые он прислал дополнительно в конце сентября. Себе депутаты взяли заботу о менее значительных исправлениях. Заметим, что раньше президентские инициативы вообще не подвергались корректировке. Медведев и сам не правил того, что было от его имени внесено, и другим это делать не позволял.
Теперь же, согласно его повелению, во всех российских ведомствах вводится в действие механизм чиновничьих отставок в связи с утратой доверия. Госслужащие, совершившие коррупционное правонарушение, будут за это увольняться. Например, за предпринимательскую деятельность или участие в управлении фирмами. Или, скажем, за сокрытие своей вовлеченности в так называемый конфликт интересов. То есть когда непосредственная работа чиновника пересекается с какими-то меркантильными занятиями его самого или его родственников. Уволить в связи с утратой доверия можно будет и того, кто подал неправильную семейную декларацию о доходах и имуществе. И еще руководителя того или иного ведомства - за то, что не пресекал коррупционное поведение подчиненных.
Соответствующие поправки делаются в законы о прокуратуре, о Следственном комитете, о таможенной службе. Механизм будет также распространяться на органы внутренних дел, военнослужащих и гражданских чиновников. Персонально не упомянута, как всегда, оказалась ФСБ. Правда, Москалец указал, что, поскольку там работают и военнослужащие, и гражданские, для них утрата доверия также будет актуальной. Депутат добавил, что к чекистам надо относиться более аккуратно, мол, ведомство специфическое. Эксперт по антикоррупционному законодательству Дмитрий Горовцов, возглавляющий список эсэров в Кемеровской области, подчеркивает: «Контора, как обычно, оказалась в стороне». По его мнению, в закон о ФСБ надо было тоже делать соответствующие поправки. Но больше всего его возмутило то, что механизм утраты доверия оговорен таким количеством оговорок, что применение его выглядит сомнительным.
И действительно, в тексте закона указывается, что перед тем как чиновника уволить, надо посмотреть на его предыдущие проступки и заслуги. Значение будут иметь даже «предшествующие результаты исполнения работником своих должностных обязанностей». Горовцов считает, что такие плюс и минус в сумме дадут ноль. Законопроект Медведева, по его мнению, ничего существенного для борьбы с коррупцией не дает. А имеет чисто предвыборный характер. Хотя бы потому, что «как можно говорить о конфликте интересов, когда закон об аффилированных лицах пять лет валяется без движения в Госдуме и будет валяться еще долго». Эксперт указывает, что вместо придумывания новаций можно обойтись одним простым способом: ратифицировать статью 20 антикоррупционной конвенции ООН о незаконном обогащении чиновников и ввести в российский УК соответствующую статью.
Секретарь ЦК КПРФ Сергей Обухов, именно такой вариант и инициировавший, уверен, что «ООН уже все за нашего президента придумала». Он тоже против предвыборных пиар-акций на антикоррупционном поприще и настаивает на немедленной ратификации статьи 20: «Зачем разрабатывать сложные механизмы, когда есть простой – декларация о доходах, декларация о расходах и их сравнение». Депутат от ЕР Наталья Ермакова уверена, что от законодательных актов вообще нельзя требовать какого-то идеального совершенства. «Особенно в таком деле, как борьба с коррупцией, фигуранты которого постоянно придумывают что-то новое. Так что и законодательство в этой сфере должно постоянно развиваться», – полагает она. Сейчас президентом предлагается механизм утраты доверия, отметила Ермакова, и надо посмотреть, как он сработает. И в дальнейшем, если будет необходимость, опять что-то в антикоррупционном законодательстве менять и улучшать.
Тем более что в президентском варианте законопроекта на это есть весьма обстоятельный намек – статья о том, что в будущем для чиновников не исключены «более строгие запреты, ограничения, обстоятельства и правила служебного поведения». К отдельным категориям представителей власти строгость проявлена уже сейчас. Для федеральных министров, включая их главу, для сенаторов и депутатов, для губернаторов и мэров – для всех тех, кто называется лицом, замещающим госдолжность, оправдания хорошими работой и поведением не будет. И увольнять в связи с утратой доверия их можно будет без дополнительного рассмотрения обстоятельств. Александр Москалец заявил, что именно таким было желание президента. А Сергей Обухов недоумевает: по официальной статистике стран ГРЕКО, в России растет стопка законов по борьбе с коррупцией, но количество привлекаемых за это преступление граждан неуклонно снижается.
Дарья Гармоненко 