Эдуард Лозанский Объявленная с большой помпой президентом США Обамой политика «перезагрузки» отношений с Россией после их резкого ухудшения во времена Джорджа Буша переживает нелегкие времена. К сожалению, даже самые восторженные сторонники этой политики сейчас признают, что она на грани свертывания, несмотря на то что ознаменовалась рядом крупных достижений.
Хотя формально внешнюю политику определяет президент, у Конгресса здесь есть своя роль, а там в лучшем случае можно найти не более десятка законодателей, которые используют если не добрые, то по крайней мере нейтральные выражения в адрес России. Риторика многочисленных слушаний и резолюций в Конгрессе становится поразительно похожа на ту, что была в ходу во времена СССР или Джорджа Буша-младшего. Это довольно странно, так как Россия со всеми ее недостатками в настоящее время очень полезна для Америки во многих отношениях.
Одним из объяснений может быть желание республиканцев нивелировать любые достижения Обамы, из которых «перезагрузка» является одним из важнейших даже по признанию его политических противников. Однако риторика самой администрации, хотя и носит более умеренный и прагматичный характер, очень часто не оборачивается реальными делами. Предложения Москвы по единой архитектуре европейской безопасности и совместной ПРО были Вашингтоном отвергнуты. Зато не теряет своей актуальности так называемая политика трубопроводов. О каком серьезном и долгосрочном партнерстве может идти речь, когда в структуре Госдепартамента США есть достаточно высокого уровня поcт «специального посла по евразийской энергетике»? Задача этого чиновника добиться того, чтобы как можно больше нефтяных и газовых потоков из постсоветского пространства доходили до конечных потребителей в Европе и других частях света в обход российской территории, таким образом лишая российский бюджет одной из важнейших статей дохода?
Европа находится под постоянным давлением Вашингтона, который требует снизить ее зависимость от поставок российских энергоносителей, чтобы ограничить как экономическое, так и политическое влияние Москвы.
В качестве обоснования приводится пример российского давления на Украину и Белоруссию во время кратковременного прекращения поставок газа через эти страны в Западную и Центральную Европу. Любой беспристрастный наблюдатель согласится, что эти перебои не имели политической подоплеки, а были вызваны отказом этих двух стран платить рыночную цену согласно подписанным ими контрактам.
Тем не менее, когда Россия предложила, во избежание таких кризисов в будущем, создать «Северный» и «Южный» потоки – газопроводы в обход транзитных стран посредников, – это вызвало колоссальное сопротивление США, а Польша вообще назвала эти проекты новым вариантом пакта Молотова–Риббентропа.
Обама даже не в состоянии совершить такой символический жест доброй воли, как выведение России из-под действия поправки Джексона–Вэника, хотя Россия уже давно выполнила все требуемые для этого условия. Согласно мнению американских адвокатов и многочисленных экспертов, включая одного из ключевых авторов этой поправки Ричарда Перла, у президента США есть конституционное право сделать это без решения Конгресса.
Американская политика продвижения демократии и прав человека в России также неоднозначна. Разумеется, положение в России в этом смысле далеко от идеала и искренняя и бескорыстная помощь Америки для улучшения ситуации могла бы быть полезна. Однако эта озабоченность теряет всякое доверие, когда страны с не менее очевидными, а возможно, и более серьезными проблемами избавлены от критики из Вашингтона, разумеется, до тех пор, пока они сотрудничают в рамках вышеупомянутой «политики трубопроводов».
Я уже не говорю о такой стране, как Саудовская Аравия, которая считается одним из самых важных союзников Америки, хотя ни для кого не секрет, что именно она является одним из центров финансирования терроризма.
Что-то я не припомню в последнее время слушаний в Конгрессе или решительных выступлений Белого дома в связи с нарушением прав человека в Саудовской Аравии, Азербайджане, Казахстане, Туркменистане или – уж прости меня, Господи – в Грузии. Должны ли мы предположить, что в этих странах нет гуманитарных проблем или они освобождаются от критики, поскольку рассматриваются как важные рычаги уменьшения влияния России на постсоветском пространстве или, возможно, для других геополитических целей?
Пока споры вокруг «перезагрузки» продолжаются, на мир надвигается экономическое и финансовое цунами, да и с проблемами безопасности далеко не все в порядке. Что бы ни ожидало нас в будущем, Америка больше не может претендовать на полное и единовластное господство в мире. Поэтому сейчас, перед лицом новых глобальных угроз, более чем когда-либо Америке нужны друзья, партнеры и союзники. Оглядываясь вокруг, я не вижу на горизонте более сильной страны, чем Россия, которая могла бы играть эту роль, но, разумеется, на взаимовыгодных условиях. Поэтому нам следует искать новые идеи для поддержания и расширения направлений для «перезагрузки», вместо того чтобы позволить загубить ее многочисленным недоброжелателям.
Дарья Гармоненко