Перестановка мест слагаемых

Избирательная система России воспринимается критически значимой частью общества как беспардонный фарс. Огромная часть избирателей убеждены, что итоги выборов определяются не их голосованием, а закулисными манипуляциями, доходящими до прямых фальсификаций, и, похоже, они правы. В итоге прогнозирование итогов выборов заключается в оценке не столько мнений народа России, сколько интересов правящей тусовки.

Для этой тусовки принципиальна необходимость одновременно новизны и хотя бы минимального правдоподобия.

Тупое воспроизведение политической структуры последних восьми лет в силу своей нелепости дискредитирует власть, и так напуганную североафриканскими революциями. Кроме того, отсутствие существенных изменений в структуре парламента лишний раз обнажит фиктивность политической реформы Медведева и дополнительно дискредитирует президента. Недопустимость этого в условиях острой внутриполитической конкуренции делает необходимым политические изменения по итогам выборов.

Правдоподобие же нужно как для сдерживания роста внутреннего недовольства, уже сейчас грозящего делегитимацией власти, так и для умасливания западного общественного мнения, которое может, демократически влияя на свои правительства, поставить под угрозу выведенные из России активы «офшорной аристократии», которыми она не может пожертвовать.

Разрешение критики «Единой России», неформально данное, насколько можно понять, в рамках обострения конфликта вокруг «проблемы-2012», подорвало ее репутацию и сделало неправдоподобным сохранение у нее конституционного большинства.

Однозначная демонстрация Западом поддержки Медведева и российских либералов в целом (вне зависимости, находятся ли они у власти или в оппозиции) указывает направление корректировки. Это возвращение на политическую арену либеральной партии, которая выступит в качестве «партии Медведева», и перетасовка членов «оппозиции его величества».

Данная гипотеза подтверждается динамикой информационного поля, которая позволяет предположить намерения представителей правящей тусовки по поводу итогов выборов 2011 года.

Ключевым изменением станет, вероятно, триумфальный ввод в Госдуму «Правого дела», которое получит крупную фракцию. Благодаря необходимым кадровым переменам эта структура может начать восприниматься как «партия Медведева», так как контроль за «Единой Россией», даже за ее либеральным крылом, его сторонникам перехватить не удается.

«Единая Россия» не получит в Госдуме самостоятельного конституционного большинства: оно будет создано ее блоком с «Правым делом». Это обеспечит и необходимую иллюзию демократизации, и усиление прямого влияния Запада на российскую политику, и сохранение жесткого контроля за политическим пространством.

В то же время гипотеза о получении «Единой Россией» менее половины голосов маловероятна, так как подорвет незыблемость однопартийной системы и потребует слишком сильного вброса в пользу «Правого дела». Это затруднительно по административным причинам (региональные избиркомы, похоже, ориентированы на «Единую Россию» и не могут работать на двоих сразу), да и просто неправдоподобно.

КПРФ и ЛДПР сохранятся, маргинализируясь. Предоставление ЛДПР менее 7% голосов, с тем чтобы оставить в Госдуме места лишь Жириновскому и его сыну, маловероятно, а само обсуждение такой возможности производит впечатление простого вымогательства.

«Справедливая Россия» скорее всего будет «отпущена в свободное плавание» с честным подсчетом голосов. Разумеется, если она начнет получать столько честных голосов, что это создаст угрозу базовой конфигурации, ей срежут голоса, но такой успех неправдоподобен.

Конечно, «Справедливая Россия» может быть усилена Рогозиным, а замена им Миронова, прославившегося «адекватностью», и вовсе улучшит имидж партии, но не компенсирует ее исключительную слабость в регионах.

Поэтому она может получить в Госдуме одно-два места, попав в промежуток от 5 до 6 или от 6 до 7%, – эта судьба более вероятна для нее, чем для ЛДПР.

Таким образом, главным изменением станет возвращение в Госдуму либеральных фундаменталистов, гневно отвергаемых основной частью общества. Вероятно, помимо демонстрации лояльности Западу и обеспечения Кремлю нового конституционного большинства, их функция будет заключаться в демонстрации постоянной угрозы обществу: показу того, что альтернативой «Единой России» является не гуманистичная советская цивилизация, но возвращение в либеральный ад 90-х годов.

Фундаментализм выходит на авансцену мировой политики: в мусульманском мире – это исламские фундаменталисты, в христианских – фундаменталисты либеральные.

Режиссеры нынешней «суверенной» демократии (именуемой также «сувенирной», а до этого – «управляемой» и даже «манипулируемой»), таким образом, будут чувствовать себя частью глобальной тенденции.