Михаил Делягин Важный, но систематически недооцениваемый из-за слабой наблюдаемости фактор глобализации – расширение и повышение значения транснационального бездокументарного денежного оборота, обслуживаемого неформальными финансовыми системами традиционных обществ.
Не только на базарах и в культовых зданиях различных религий – в самых разных местах по всему миру сидят неприметные люди, всеми силами стремящиеся избежать внимания со стороны непосвященных и тем более местных властей. Однако при произнесении правильных слов или (реже) передаче правильных записок они обеспечивают мгновенную – по звонку мобильного телефона – переброску даже весьма значительных средств на любое расстояние при совершенно незначительной комиссии (как правило, 1–2%). Они могут предоставлять кредиты, не требуя пачек бессмысленных документов (ибо эти кредиты обеспечены доверием, а в конечном счете жизнью), и осуществлять расчеты по передаваемым им обязательствам третьих лиц. Это не только расчетные – это полноценные финансовые системы, эффективно действующие в глобальном масштабе, и на их фоне самые справедливые пламенные обличения в адрес офшоров выглядят неуместно – примерно как агитация против добрачного секса на ступенях публичного дома.
На территории России, насколько можно судить, эффективно действуют две наиболее известные банковские системы такого рода – китайская (обычно именуемая неформальными банками) и исламская (хавала). Вероятно, функционирует и менее разветвленная, но более скрытая хасидская система – было бы странно, если бы возросшая на территории РФ из-за высокой толерантности российского населения активность хасидов не имела бы финансовой составляющей.
В середине 2000-х произошло резкое увеличение масштабов операций наиболее известной исламской глобальной системы – так называемой хавалы. Причина – качественное расширение ее залоговой базы: первоначально эта система опиралась лишь на золото, однако открытие в сентябре 2003 года Дубайской алмазной биржи и ее бурное развитие позволило включить в залоговую базу алмазы. Это было исключительно сложной с технологической точки зрения задачей, так как алмазы по природе являются нестандартным товаром. Если традиционные биржевые товары (нефть, зерно, металлы) оцениваются по двум параметрам – сорту и массе, то оценка алмазов осуществляется по десяткам разнородных параметров, которые сложно соотносить друг с другом.
В результате массовая оценка алмазов – фундамент деятельности всякой алмазной биржи – требует огромного количества квалифицированных оценщиков. Подготовка таких оценщиков – непростое дело – является одной из глобальных специализаций Израиля. Поэтому создание Дубайской алмазной биржи потребовало привлечения в Дубай огромного количества израильских оценщиков (гражданин Израиля может находиться в ОАЭ по любому неизраильскому паспорту, получить который не проблема). Это естественным образом привело к просачиванию информации о масштабах операций хавалы и ее роли в глобальной экспансии ислама, в том числе и в террористическом аспекте этой экспансии.
Логично предположить, что Шанхайская алмазная биржа, созданная в 2000 году и развивающаяся даже более стремительно, чем Дубайская, также отчасти работает на расширение залоговой базы глобальной и неформальной китайской расчетно-банковской системы.
Конечно, невидимые ни для какого контроля и в принципе не оставляющие документарных следов глобальные финансовые системы неминуемо будут использоваться организованной преступностью. Это миры, живущие по своим собственным законам, в которых просто неуместны многие естественные для Запада нормы – начиная, кстати, с самой мысли о преступности неуплаты налогов.
Однако эти финансовые системы образуют кровеносную систему не только организованной преступности, но и цивилизационной экспансии.
Ведь свобода и скорость денежных переводов и кредита являются важнейшими факторами глобальной конкуренции. Именно благодаря им в прошлом возникало могущество Венеции, Великобритании, на глобальном уровне – Ротшильдов. Именно благодаря раскрепощению кредита иудеохристианский Запад победил значительно более развитый и культурный (в то время) исламский мир, запрещавший ссудный процент. Именно благодаря стимулированию кредита в начале 80-х годов (правила банковского регулирования были изменены так, что заемщик получил возможность не возвращать кредит полностью, но лишь обеспечивать его обслуживание, то есть выплату процентов) находившийся в глубочайшем кризисе Запад победил Советский Союз.
Теперь же развитые страны Запада, борясь с оргпреступностью, усиливают регулирование финансовой сферы. Это затрудняет кредит и переводы денег. Вводимые все новые ограничения оправданны, но обеспечивают Западу заведомо худшие позиции в конкуренции с цивилизациями, активно использующими невидимые деньги для наращивания своей глобальной экспансии.
Дарья Гармоненко