Системный сбой

Коррупция живет и побеждает.
Фото ИТАР-ТАСС

В конце прошлой недели стало известно, что Московская областная прокуратура снова отменила постановление о возбуждении второго уголовного дела против подмосковного предпринимателя Ивана Назарова. Именно по этому делу следователи хотели допросить в качестве свидетеля сына генерального прокурора Артема Чайку. Эксперты, отмечая политический характер конфликта на этой почве Следственного комитета России (СКР) и Генпрокуратуры (ГП), говорят о системном кризисе институтов, призванных бороться с коррупцией.

Назаров проходит обвиняемым и по другим делам. Напомним, некоторые прокуроры Московской области подозревались в крышевании сети казино, которую, как предполагается, он возглавляет. В феврале этого года против предпринимателя было возбуждено другое уголовное дело – о мошенничестве в особо крупном размере. Назарова считают организатором сети подпольных казино в Подмосковье.

Сейчас речь идет о втором деле против Назарова. Его попытался было открыть 22 марта Следственный комитет России, но прокуратура не позволила это сделать. 24 марта следователи предприняли новую попытку в этом направлении. И прокуратура повторила маневр, отменив постановление подмосковных следователей. Поводом для закрытия нынешнего дела послужило заявление Назарова о добровольном отказе от попытки получить от главы Серпуховского района Подмосковья Александра Шестуна 2 млн. долл. за прекращение прокурорской проверки. Это заявление подозреваемого прокуроры расценили как добровольный отказ от совершения преступления. Они указывают также, что доводы следствия не подтверждаются документами. И что проверки данных в отношении Чайки-младшего не проводилось.

Президент Дмитрий Медведев в прошлый четверг попытался пригасить конфликт, пригласив к себе на совещание глав ГП и СКР – Юрия Чайку и Александра Бастрыкина. Комментируя ситуацию с сыном Юрия Чайки, он заявил тогда, что дети не могут становиться заложниками межведомственного противостояния.

Заметим, что вновь закрытое дело пока не возобновлено следствием, которое держит паузу. Возможно, потому, что высказывание президента продемонстрировало точку зрения главы государства на конфликт. А именно – обозначило границу, которую, на взгляд Медведева, нарушил СКР. Эксперты, опрошенные «НГ», отмечают странности сложившейся ситуации. И говорят о системных сбоях в борьбе с коррупцией.

Глава Института проблем глобализации Михаил Делягин, к примеру, уверен, что в этой истории президент вовсе не разнимал участников: «Глава государства явно защищал Чайку от Бастрыкина. Причем, безусловно, и тот и другой хороши – вопросов к СКР не меньше, чем к Генпрокуратуре». Между тем в нынешней истории с сыном генпрокурора эксперт считает позицию СКР более правильной: «Ведь представитель ГП официально заявил, что единственная ситуация, в которой прокурора можно привлечь к какой-нибудь ответственности, если он будет позировать в обнимку с хозяином нелегальных игорных автоматов на фоне этих автоматов и там еще будет висеть плакат «Нелегальные автоматы».

В такой ситуации бороться с коррупцией трудно, подчеркивает Делягин: «Официальная позиция государства – абсолютная безнаказанность его обслуживающего персонала. Борьба с коррупцией – это пустой лозунг, если та является основой государственного строя. В этой ситуации речь может идти о подрыве основ государственного строя. А это тягчайшее государственное преступление». Когда президент говорит о борьбе с коррупцией, полагает собеседник «НГ», на деле он имеет в виду борьбу с коррупционерами: «Причем не абы с какими, а именно с чужими. Борьба эта направлена на то, чтобы уволить взяточника, принадлежащего к чужому клану, и посадить на его место своего человека».

Член научного совета Московского центра Карнеги Алексей Малашенко полагает, что вмешательство в конфликт президента объясняется еще и желанием премьера остановить противостояние ведомств: «Видимо, Владимир Путин и его единомышленники боятся, что государственная машина пойдет вразнос. Сейчас ситуация в политике усложняется: то десять магнитогорских пунктов Медведева вторгаются в повестку дня, то «Правое дело» создается непонятно для кого, то Ливия путает карты...» До всех этих событий, подчеркивает собеседник «НГ», Путин «действительно чувствовал себя на коне. Сейчас же ему важно сохранить вертикаль. Поэтому, я думаю, сегодня будут зажимать все громкие конфликты. Я даже не уверен в том, что идея президента пригласить на совещание Чайку и Бастрыкина – это идея Медведева. Может быть, он сделал это по поручению Путина, чтобы тот сам не лез в это дело. Может быть, это действительно подготовка к выборам».

При такой системе бороться с коррупцией невозможно, уверен эксперт: «Это не традиционная коррупция, это элемент государственной системы распределения и экономических благ, и политического влияния. Более того, я даже верю, что Медведев и хотел бы побороть коррупцию, но получается борьба нанайских мальчиков». Малашенко видит в происходящем системный кризис одновременно и государства, и общества: «Потому что вертикаль в этом виде сама себя отрицает. Вертикаль не может быть полностью коррупционной – она рухнет под собственной тяжестью».

Глава фонда «Эффективная политика» Глеб Павловский подчеркивает политический характер противостояния ГП и СКР: «Вести борьбу с коррупцией в год выборов без политического сопровождения невозможно. Особенно на высоком уровне. Она немедленно политизируется, и возникает вопрос – в чьих интересах». Прокуратура, отмечает эксперт, важный механизм в борьбе с коррупцией, как и СКР: «Но никому из них нельзя в наших условиях, в нашей ситуации предоставить свободу рук, потому что она немедленно превращается в политический инструмент. Либо по своей воле, либо под чьим-то влиянием, давлением». Эксперт подчеркивает: «Данные против Чайки-младшего, насколько я понимаю, в значительной степени высосаны из пальца. Они косвенные, сводящиеся к взаимной похвальбе криминальных элементов. Таким образом, очень легко превратить в фигурантов уголовных дел любых наших политиков. Выбор здесь состоит не в том, верить или не верить тем или иным следственным данным против сына генпрокурора, а в том, создавать или не создавать атмосферу страха в политическом классе накануне выборов».