Юрий Караш Наступает год пятидесятилетия полета Гагарина. Правительство страны уже приняло соответствующие постановления о праздновании данного юбилея. В связи с этим невольно вспоминается то, как было отмечено в СССР десятилетие полета «Востока-1»: в космос запустили первую в мире орбитальную станцию. Ее название «Салют» было выбрано не случайно: создатели комплекса таким образом «салютовали» Юрию Гагарину.
Накануне года, когда будет праздноваться 50 лет его миссии, российская космическая отрасль тоже «отсалютовала» первому космонавту планеты, только прямо противоположным способом – аварийным запуском трех спутников ГЛОНАСС.
Эта неудача не является случайностью – она отражает системный кризис российской космонавтики как отрасли, призванной быть локомотивом инновационного развития страны. Согласно предварительным результатам расследования, спутники упали вследствие грубейших ошибок, совершенных при подготовке их старта. Данные ошибки отражают не столько уровень квалификации современных российских специалистов, сколько их отношение к своему делу.
Людей можно заинтересовать в результатах собственного труда двумя способами: либо платить за него большие деньги (среднюю зарплату в 30 тыс. руб. в космической отрасли трудно назвать большой), либо поручить выполнять творческую и престижную работу. Однако эта отрасль давно уже стала символом научно-технического застоя в стране. Как было отмечено в отчете Счетной палаты по проверке деятельности Роскосмоса в 2006–2009 годах, космические аппараты, запускаемые Россией, соответствуют мировому уровню лишь по критериям Роскосмоса.
Деградация российской космонавтики наиболее очевидна в области пилотируемых полетов. Как известно, Россия практически непрерывно создает и эксплуатирует орбитальные станции в течение уже почти 40 лет, в то время как прочие партнеры по МКС начали разработку комплекса с нуля (за исключением Америки, у которой в «послужном списке» есть станция «Скайлэб», посещавшаяся астронавтами в 1973–1974 годах). Тем не менее российские космонавты, летавшие на МКС, единодушно считают модули США, Европы и Японии технически более совершенными, чем модули России.
Более того, один из основных коньков российской космонавтики – самый большой в мире опыт длительных экспериментов в изоляции, проводимых Институтом медико-биологических проблем, – уже не дает отечественной космической отрасли конкурентного преимущества. Об этом свидетельствует обращение правительства Чили к NASA, а не к Роскосмосу с просьбой помочь в спасении чилийских горняков, оказавшихся в подземной ловушке летом-осенью этого года. Просьба была мотивирована тем, что у NASA есть опыт проведения «экспериментов в условиях крайней изоляции», хотя в СССР/России осуществили намного больше подобных экспериментов.
Заканчивается эра востребования «самого надежного» корабля «Союз». В США создаются три новых типа преемника шаттлов – компаниями «Локхид Мартин», «Спэйс Икс» и «Боинг». Практически потеряла интерес к «Союзу» Индия, рассматривающая лишь один-два «тренировочных» полета на нем индийских астронавтов перед запуском собственного пилотируемого корабля. Что касается Европы и Японии, то если они и пойдут за пределы программы МКС, то лишь вместе с Америкой, которая, как известно, готовит экспедиции к астероиду и Марсу. В это время Роскосмос пытается навязать российскому правительству идею даже уже не второй, а третьей «свежести» в виде очередной орбитальной станции, названной для оригинальности «Околоземным пилотируемым сборочно-экспериментальным комплексом».
Наличие квалифицированных специалистов и производственной базы в российской ракетно-космической отрасли означает, что страна еще может поставить цели по пилотируемому освоению «дальнего космоса» и успешно их достичь. Причем достижение данных целей обойдется России в сумму значительно меньшую, чем западным странам и Японии. Достаточно вспомнить, что с 1994 по 2008 год Россия, построившая за свои средства два модуля из девяти, находившихся к тому времени в составе МКС, и с 2003 года несущая основную нагрузку по доставке людей и грузов на станцию, потратила на создание и эксплуатацию комплекса лишь 2,5 млрд. долл. Данная сумма составила только 3,4% от общих затрат всех партнеров по МКС за тот же период времени.
В начале декабря президент Обама заявил, что США нуждаются в технологическом скачке, подобном тому, который потребовался для реализации программы «Аполлон». Однако подобный скачок может обеспечить лишь аналогичная по своей амбициозности космическая программа, для реализации которой будет задействован самый широкий спектр научно-технических областей. России такая программа нужна еще больше, чем Америке, ибо задачи восстановления науки и техники стоят перед нашей страной более остро, чем перед США.
Дарья Гармоненко