Уклончивое правосудие

Европейский суд по правам человека пока не указ российским судам.
Фото Reuters

Министр юстиции РФ Александр Коновалов вчера сообщил, что каждое третье дело среди проигранных Россией в Страсбурге касается неоправданного затягивания дел в судах. Эксперты «НГ» существенно расширили перечень признаков неэффективности отечественного правосудия. Они считают большой проблемой уклонение России от выполнения международных норм, касающихся прав человека.

Отвечая на вопрос «НГ» относительно неоправданно затянутых дел в российских судах, ставших основанием для обращений россиян в Страсбург, Александр Коновалов признал: «Около трети из них касаются неэффективности правосудия. Позиция и России, и моя собственная по этому вопросу состоит в том, что мы должны подтягивать свои стандарты правосудия под европейский суд».

При этом, продолжил министр, «ЕС не должен лезть в наши внутренние дела и претендовать на то, чтобы выступать в качестве первой инстанции по делам, которые происходят в России». Однако, указывает Коновалов, мы должны иметь возможность доверять суду, а для этого «свои стандарты правосудия поднять довольно существенно».

Министр подчеркнул, что кое-что уже сделано в этом направлении – в России уже действует закон о компенсации за неэффективное правосудие: «Уже есть первые решения о начислении компенсации за слишком долгое рассмотрение дела, за неэффективное рассмотрение дела».

Задачу своего ведомства Коновалов видит в том, чтобы «тщательно следить за применением этого закона»: «Анализировать и обобщать судебную практику, в том числе – доводить наши выводы до сведения высших судов РФ, чтобы они своевременно корректировали эту практику». Министр считает, что сегодня крайне важно не допустить ситуации, сложившейся некоторое время назад в Италии: там приняли аналогичный акт, «а потом начали волокитить рассмотрение дел по этому закону». Это обстоятельство, рассказал «НГ» Коновалов, «привело в полную ярость Европейский суд, и были назначены довольно серьезные компенсации по новому кругу жалоб, которые посыпались как из рога изобилия». «Этого нам не надо», – подчеркнул Коновалов.

Министр подтвердил «НГ», что «в российском праве все международные договоренности имеют приоритетное значение». Однако тут же оговорился: «Что касается суда, то он обладает определенной компетенцией, в рамках которой вправе принимать решения». Очевидно, подразумевалось – решения собственные.

Россия, подчеркивает Коновалов, исправно платит по счетам Страсбурга. Этого мало, утверждает советник Конституционного суда Тамара Морщакова – следует возвращаться к делам, пересматривая решения, признанные в Европе неправомочными. «Это наша старая беда, – сетует эксперт. – Почему-то российские суды считают, что мы можем ограничиться возмещением материального ущерба человеку. А на самом деле его правовое положение в нашей стране часто не может быть поправлено без пересмотра дел». От выплаты компенсации судебные акты, которые нарушили права человека, не отменяются, напоминает Морщакова. И подчеркивает – нормы, позволяющие пересматривать дела, уже заложены во всех трех процессуальных кодексах.

Доктор юридических наук, профессор кафедры международного права Института государства и права Владимир Карташкин называет еще одну проблему отечественной системы правосудия в связи с обращениями россиян в Страсбург: «Большинство жалоб о том, что не выполняются решения национальных судов. Таких стран в мире немного. Это говорит о состоянии нашей судебной системы и о том, как относятся к решениям судов наши министерства и ведомства, для которых они ничего не значат».

Если мы хотим приблизиться к Европе, указывает эксперт, нам надо тесно контактировать с Европейским судом, «и чем внимательнее мы будем относиться к их решениям, тем быстрее наша судебная система и правоприменительная практика приблизятся к европейским стандартам». Больше всего жалоб в Европейский суд по правам человека идет из России, напоминает Владимир Карташкин, «и это означает, что не все у нас благополучно».

Россияне чаще всего жалуются в Страсбург на чиновников, игнорирующих решения судов. Фото Reuters

Решения Страсбургского суда должны иметь прецедентное значение, уверен эксперт: «Дело в том, что Европа не обязывает национальные суды пересматривать собственные решения, говорит только – правомерны они или нет. Наши суды не хотят признавать за решением Европейского характер прецедента. А если бы признавали, могли бы измениться решения по сотням и тысячам аналогичных дел...»

Отказ признавать прецедентный характер решений Страсбургского суда объясняется предвзятостью российских, утверждает Владимир Карташкин: «Судьи отлично понимают, как власть относится к тому или другому персонажу. Например, когда Юрий Лужков был мэром, он не должен был звонить и говорить судьям, какое принять решение. Они знали отношение мэрии к этому вопросу». У нас еще во многом осталось советское право, уверен собеседник «НГ»: «В 1973 году мы ратифицировали соглашение о гражданских и политических правах. И когда этот вопрос обсуждался на высшем уровне, многие говорили – как мы можем ратифицировать пакт, если у нас ничего этого нет на практике? Было принято решение – ратифицировать и заявить, что у нас все это давно воплощено в жизнь».

Сейчас используется похожий прием, говорит Карташкин: «Мол, давайте ратифицируем документ, а там посмотрим, как его применять... Но ведь предполагается, что раз подписали, нужно немедленно менять законодательство и правоприменительную практику – для того чтобы все это соответствовало договору». У нас все это происходит, но уж очень медленно, огорчается эксперт.