Черный ящик осенних выборов

Оживление партийной жизни пока не коснулось электората.
Фото Александра Шалгина (НГ-фото)

Избирательные кампании никогда не обходятся без скандалов, но сегодня обстановка выглядит особенно накаленной. Оппоненты «Единой России» жалуются на усиление давления со стороны партии власти и местных властей: кандидатов от оппозиции под разными предлогами к выборам не допускают. Эксперты «НГ» объясняют происходящее тем, что нынешняя кампания может оказаться последней накануне парламентской.

«Политика должна становиться более умной, более гибкой, более современной, а на практике мы, к сожалению, зачастую сталкиваемся с иными подходами, когда усложняющимися социальными процессами пытаются управлять при помощи примитивного, я бы даже сказал – тупого, администрирования», – такую установку дал президент Дмитрий Медведев полгода назад, выступая на заседании Госсовета.

Оппозиция уверена, что рекомендация главы государства не воспринята ни единороссами, ни местными властями, ни избиркомами. Оппоненты ЕР из партии «Патриоты России», в частности, приводят слова руководителя Удмуртского регионального отделения ЕР и президента республики Александра Волкова, который в одном из выступлений призвал однопартийцев без сомнений, но «интеллигентно» давать по морде политическим оппонентам. При этом Волков, якобы, в качестве главного врага удмуртских единороссов назвал отморозков, идущих на выборы под флагом «Патриотов».

Член ЦК КПРФ и депутат Госдумы Олег Куликов тоже утверждает, что давление на его партию усилилось: «Рейтинг ЕР упал на 10–15%, и поэтому партия стремится любыми средствами получить на выборах высокий результат. Поскольку эта кампания – возможные праймериз перед парламентской гонкой. А при подсчете голосов будет полный беспредел...» Пессимизм коммунистов в полной мере разделяет Борис Надеждин из «Правого дела». Он возглавлял список партии на выборах в Костромской области. ПД имела хорошие шансы в регионе – судя по некоторым опросам, число желающих проголосовать за нее достигало 15%, – но была снята с выборов. «Какие-то загадочные эксперты МВД, – рассказывает «НГ» Надеждин, – за несколько часов ухитрились просмотреть 12 тысяч подписей и забраковать из них больше 2 тысяч! То есть на проверку одной подписи у них уходило 5 секунд... Никакая графологическая экспертиза невозможна в таком режиме».

Списки «Яблока» не допущены к выборам в Ижевске, Томске и в Тамбове. Отстранена от участия в кампании значительная часть одномандатников. Иногда – по просьбе конкурентов, и не только из «Единой России». Лидер партии Сергей Митрохин рассказал «НГ», как это происходит на практике: «Нашего кандидата в Люберцах суд снял после обращения ЛДПР. Он уже был зарегистрирован, но в суде «вдруг» обнаружили в подписях, собранных в поддержку выдвиженца, неправильные паспортные данные».

Яблочник считает большой ошибкой президента отмену института избирательного залога: «Теперь нас всех, представителей непарламентских структур, заставили проходить дурацкую процедуру сбора подписей. Это превратилось просто в маразм. Всегда можно найти что-то в паспортных данных – где-то запятой нет, где-то, например, не указана цифра». В Домодедове, приводит пример Митрохин, по надуманным соображениям сняли партийного кандидата Александра Гулько: «За то, что сборщики подписей в паспортных данных не указали код подразделения. Причем в местном законе об этом сказано весьма расплывчато – непонятно, надо его указывать или нет». Пожелания президента относительно либерализации избирательной процедуры «на земле» не действуют, уверен Митрохин: «В нашей вертикали никакие команды сверху не работают, если только в них кровно не заинтересованы те, кто их дает. Местные власти руководствуются своими партийными интересами, заточенными под ЕР. Я ожидаю крупных фальсификаций, потому что бюрократическая конкуренция в ЕР никуда не девалась. В регионах, которые не обсепечат высокого результата, своими креслами рискуют поплатиться мэры и губернаторы».

Меньше всего претензий к властям и оппонентам у ЛДПР. Глава думской фракции либерал-демократов Игорь Лебедев не разделяет опасений оппозиции: «В течение этого года давление партии власти и чиновников на местах значительно снизилось – благодаря поправкам, предложенным президентом. Уже на мартовских выборах мы это почувствовали». Правда, признает Лебедев, «некоторые чиновники продолжают действовать по старинке».

Член «Справедливой России» и депутат Геннадий Гудков готов поделиться данными о злоупотреблениях власти, объясняя их кознями политических оппонентов: «Они просто поняли, что с каждым разом начинают проигрывать все больше и больше, испугались и сейчас начали жестко администрировать выборы. В большей степени используется правоохранительный аппарат, суды. Я сейчас в Нижнем Новгороде – здесь давно уже инвесторы поджигают дома. Есть человеческие жертвы, но милиция за четыре года никого не нашла! Зато наших пикетчиков они легко отправляют в участок...»

Глава Центра политической конъюнктуры Алексей Чеснаков называет претензии недовольных оппозиционеров «полным враньем»: «Причем тут ЕР? Это обычная предвыборная риторика. Достаточно посмотреть, что происходит в регионах. В Краснодаре, в Тамбове, в Новосибирске, в той же Костроме коммунисты очень плохо подготовлены к кампании. Они считали, что можно выиграть эту избирательную гонку или получить неплохие дивиденды, если просто критиковать власти».

Между тем член Центризбиркома РФ Евгений Колюшин такое давление считает более чем реальным: «На мой взгляд, в оценке и проверке достоверности подписей очень велик субъективный момент». Эксперт приводит пример из практики краснодарского избиркома, где проходят выборы в городскую Думу: «Человек написал год – «2000», а потом увидел, что перепутал дату, ноль перечеркнул и единичку поставил. Комиссия сочла это исправлением и отказала в регистрации кандидата».

Непарламентские партии, уверен Колюшин, следует вообще освободить от сбора подписей: «По этой части можно отказать любому. Были случаи, когда человек приходил и говорил: это моя подпись, а комиссия или суд вставали на сторону эксперта и отрицали очевидное. Избиркомы зависимы от местных властей».

Первый заместитель гендиректора Центра политических технологий Алексей Макаркин, анализируя причины жесткого межпартийного противостояния, напоминает о результатах весенней кампании: «Тогда эти партии второго ранга при нашей полуторапартийной системе вдруг показали, что способны расширить свой электорат. И ЕР поэтому максимально ужесточает свою кампанию». Дело в том, говорит эксперт, что в 2007 году ЕР была возведена на очень высокий уровень: «И потом на эту планку они ориентировались на региональных выборах. Этой весной, после Государственного совета в январе по политическим вопросам, вдруг начала расти популярность малых партий. Частично она объясняется ростом протестных настроений – когда прошел шок от кризиса, во время которого все инстинктивно обращаются к власти: спаси, помоги... ЕР почувствовала, что началась понижающая тенденция. И привычные 60% могут трансформироваться в 45%, а то и 40».

Поэтому сейчас, говорит Макаркин, партия власти пытается всеми возможными средствами переломить ситуацию: «Невозможно снимать парламентские партии, но возможно снять непарламентские». И проводится максимально агрессивная предвыборная кампания. Тем более что для ЕР это просто вопрос существования. Ведь партия уже все места в Думе поделила. А это не просто проценты. Это живые люди. Допустим, какому-нибудь директору завода уже обещано место, а его может занять какой-нибудь функционер от ЛДПР».