Тайная борьба с терроризмом

Прессе могут запретить рассказывать гражданам о подробностях терактов.
Фото Бориса Бабанова (НГ-фото)

В Госдуму вчера поступил правительственный законопроект, корректирующий закон о государственной тайне. Под предлогом более четкой координации усилий государства и общества в противодействии терроризму исполнительная власть предложила навести порядок в деле засекречивания сведений об этой нелегкой борьбе. Эксперты «НГ» считают, что новшества направлены против СМИ, которым могут запретить информировать граждан о терактах.

В пояснительной записке туманно указывается на необходимость понижения уровня секретности тех или иных документов. Там сказано: «Подходы к засекречиванию информации... часто приводят к необоснованному засекречиванию материалов, сужению диапазона их практического пользования и влекут за собой ослабление антитеррористической защищенности государства».

Стоит напомнить, однако, что после принятия закона о противодействии терроризму и соответствующего указа президента Владимира Путина, которым были образованы Национальный антитеррористический комитет и вертикаль антитеррористических комиссий в органах власти всех уровней, были «созданы условия для более широкого привлечения к противодействию терроризму институтов гражданского общества».

Однако, поскольку нынешний законопроект подготовила Федеральная служба безопасности, ясно – намерения экс-президента с реальной ситуацией в стране не вполне совпадают. Список госсекретов, может, несколько и уменьшается, но зато определение каждой из тайн становится более широким.

Например, скоро обществу нельзя будет знать, насколько защищены от нападения, скажем, московское метро или Октябрьская железная дорога, по которой бегают «Невские экспрессы». А тем СМИ, которые любят после терактов описывать подробности их подготовки, нужно будет очень крепко подумать, не выдадут ли они в своих заметках важные государственные секреты. Ну и, кроме того, от публики закроют сведения об усилиях органов госвласти по борьбе с терроризмом, а главное, данные о том, во сколько все это обходится налогоплательщикам. Зато последних, очевидно, можно будет проверять на возможную причастность к финансированию терроризма и экстремизма полностью тайно, так что они даже и узнать об этом никогда не смогут.

В статью 5 закона о гостайне добавляется еще один пункт. Теперь секретными будут сведения «о защищенности критически важных объектов и потенциально опасных объектов инфраструктуры РФ от террористических и диверсионных актов». Судя по всему, любые сведения – даже, к примеру, о том, поставлены ли, наконец, в метропоездах камеры. Впрочем, в пояснительной записке ФСБ приводит примерный перечень вышеназванных объектов, включив туда даже предприятия агропрома, но не забыв и о транспорте.

А вот вводимый секрет насчет «форм, методов и условий организации и планирования террористической деятельности» – это камешек явно в огород СМИ. Ведь именно пресса любит уже после теракта вскрывать подробности передвижений боевиков по стране со своей тонной гексогена, взятками на дорогах и деньгами за прописку на съемных квартирах. Теперь все это будет одной большой гостайной. И деятельность антитеррористических комиссий в федеральных, региональных и местных органах власти – тоже. Сюда же отнесена и информация о финансировании всей этой вертикали.

Заместителя председателя комитета Госдумы по информационным технологиям Бориса Резника это положение законопроекта настораживает уже «в первом приближении»: «Люди должны знать о формах, методах и условиях организации и планирования террористической деятельности. Чтобы знать, чего бояться. Чтобы представлять, как выглядят террористы. И как выглядят закамуфлированные взрывные устройства. А откуда человек может обо всем этом узнать? Только из средств массовой информации».

«Если это не опечатка, то это уже шизофрения, – комментирует «НГ» законопроект секретарь Союза журналистов России Михаил Федотов. – Что хотят засекретить? Деятельность террористов? Мы должны делать тайну из того, что делают тайной преступники? Формы и методы борьбы с террористами действительно должны быть секретными. Как и работа нелегальных агентов. Речь в законе идет об ограничениях доступа к информации, важной для общества. Получается парадокс – органы как бы сами собираются заниматься терроризмом. Я надеюсь, что это просто неудачная формулировка».

Любопытна и поправка о том, что юридическое или физическое лицо, проверенное службой финмониторинга на предмет его финансовой причастности к терроризму или экстремизму, не имеет права знать о результатах такой проверки. Потому что вообще-то каждый человек может запросить в любом органе власти сведения об обрабатываемых ими собственных персональных данных. Если они не составляют гостайны – так сейчас написано в законе. Скоро они этой тайной станут.

Между тем заместитель председателя комитета Госдумы по безопасности Геннадий Гудков заметил в беседе с корреспондентом «НГ», что ФСБ странным образом отделяет действия по борьбе с терроризмом от всех остальных своих занятий: «Например, в той же пояснительной записке на полном серьезе утверждается, что есть разведывательная, контрразведывательная, оперативно-розыскная деятельность, а есть отдельное противодействие терроризму. Хотя оно именно всеми вышеперечисленными методами и должно осуществляться».