Несогласные осваивают новые подходы

Накануне 31 мая организаторы очередной акции несогласных Людмила Алексеева и Эдуард Лимонов отказались договариваться с мэрией Москвы, несмотря на приглашение к диалогу. Они заявили журналистам, что любые варианты мест проведения мероприятия, кроме Триумфальной площади, их заранее не устраивают, а потому любые разговоры с представителями власти бессмысленны. Тем самым лидеры несогласных фактически продекларировали готовность к прямой конфронтации их сторонников с органами правопорядка. Что, собственно, и произошло.

Первые несогласные появились на Триумфальной площади в понедельник без четверти шесть вечера. Около 30 молодых людей собрались у рамок металлоискателей, через которые на площадь проходили участники санкционированного властями мероприятия – Дня донорства. После неоднократных просьб со стороны милиционеров освободить проход и не создавать давку, несогласные прошли до конца ограждения и оказались на проезжей части Садового кольца, перекрыв движение транспорта. Силам правопорядка пришлось оттеснять оппозиционеров, чему те активно сопротивлялись и даже пытались драться, а также бросали дымовые шашки.

В результате несанкционированной акции было составлено 150 протоколов об административных правонарушениях, около сотни ее участников было задержано. Утром 1 июня практически все они были отпущены. В отделениях оставались только иногородние, протоколы на которых должны составляться в присутствии мирового судьи. Правоохранители опровергают информацию о том, что во время наведения порядка пострадали участники Великой Отечественной. По словам представителей ГУВД, «те из немногих участников ВОВ, которые оказались на Триумфальной площади, были отведены в сторону, когда несогласные начали свою провокацию».

При этом среди задержанных организаторы несанкционированного мероприятия не значатся. «В ходе пресечения акции милиционеры никого из лидеров оппозиционных движений не задерживали, как и правозащитников. Лимонов, Алексеева, Пономарев, которые присутствовали на Триумфальной площади, самостоятельно ушли», – подтвердил эту информацию Интерфаксу представитель управления информации ГУВД столицы. Пообщавшись с журналистами, лидеры «защитников 31-й статьи» покинули площадь, оставив своих сторонников конфликтовать с милицией.

В других городах России акции несогласных прошли практически незаметно. Так, во Владивостоке, где никто не препятствовал несогласным, собралось примерно 40 человек. В Красноярске, Элисте, Кемерове их активность была еще меньше. В Ростове-на-Дону к памятнику Ленина в центре города вышла одна девушка. Даже в Петербурге, где несогласные пытались устроить сразу две несанкционированные акции, милиция ограничилась задержанием нескольких человек.

Напомним, идея проводить по 31-м числам акцию в защиту 31-й статьи Конституции, гарантирующей свободу собраний, появилась с легкой руки Эдуарда Лимонова два года назад. По его мнению, идея гениальная, как и все, что он делает. Однако эксперты с ним не согласны.

«Собственно, «Стратегия 31» – это ведь просто название. Ровно с таким же успехом эти акции могли называться «Стратегия 29» и проводиться не по 31-м числам, а, скажем, по високосным годам. Или по понедельникам. Смысла акциям это не прибавит», – говорит директор Фонда исследований проблем демократии Максим Григорьев.

Вся идеология «Стратегии 31» основана на запрете акций, уверен политолог. Если вдруг московские власти разрешат Лимонову митинги на Триумфальной, они мгновенно потеряют смысл. «Точно с таким же успехом они могут подать заявку на проведение своего митинга в Кремле или, скажем, в здании ФСБ – формально Конституция дает такое право, там же не оговорены места, где массовые акции проводить нельзя, – доводит Григорьев ситуацию до абсурда. – Но если взять, например, США, то американская полиция очень жестко и на абсолютно законных основаниях разгоняет любые митинги и демонстрации, на которые не было получено разрешение».

«Судя по ничтожному количеству людей, приходящих под знамена Лимонова, может сложиться впечатление, что свобода собраний никого в России не интересует. Это не так. Никого не интересуют именно незаконные собрания, на которые призывает своих сторонников г-н Лимонов. И если уж кто-то борется за соблюдение закона, тем более Основного закона, то надо и делать это в законных рамках, не усиливая и без того существующий в обществе правовой нигилизм», – говорит Григорьев.

По этой же причине, считает политолог, претензии Лимонова на «продолжение традиции отечественных диссидентов» смехотворны. Диссиденты боролись именно за соблюдение советской Конституции, при этом делая выбор между собственной свободой и свободой выражать свое мнение. А Лимонов борется не за право высказывать свое мнение (он это делает беспрепятственно), а высказывать его именно в конкретной точке на карте Москвы – и при этом делает это вопреки закону. Более того, власти предоставляют ему площадки в центре столицы, а не палату в отделении карательной психиатрии.

Почему свет клином сошелся на Триумфальной, попытался объяснить вице-президент Центра политических технологий Георгий Чижов. Тяга Лимонова к художественному самовыражению, по мнению политолога, отнюдь не дает ему права использовать живых людей в качестве пушечного мяса в батальных сценах с милицией. «Если, например, художник Кулик раздевается догола и лает, как собака, – это личное дело художника Кулика. Он никого не зовет за собой и никого ни к чему не призывает. А писатель Лимонов для удовлетворения своих творческих и еще каких угодно потребностей призывает людей на площади, прекрасно зная, что их там ждет ОМОН с дубинками┘ Для него это шоу, спектакль, перформанс, а люди реально получают по шее – в полном соответствии с законом. Хотя, говорят, милиция на Триумфальной особо не зверствует», – замечает Чижов.

Как бы то ни было, но ближайшее 31-е число предстоит в июле. На сайте Эдуарда Лимонова уже висит очередной призыв прийти на Триумфальную – «вне зависимости от того, будет разрешена акция или нет». Интересно, как бы отреагировал Лимонов, если бы на сайте мэрии Москвы появилось объявление, что митинг следующего 31-го числа будет разогнан вне зависимости от того, согласуют его с властями или нет.