Сергей Куликов
Аману Тулееву выставлен суровый счет.
Фото ИТАР-ТАСС
Все политические партии, представленные в Госдуме, выступили вчера с заявлениями по ситуации в угольной отрасли страны. Оппозиция в один голос настаивала на создании парламентской комиссии по расследованию аварии на шахте «Распадская». Единороссы призывали критиков власти не мешать ей заниматься своим делом. Сбор подписей за образование комиссии уже пошел. А вот с законами дело хуже – ими думцы смогут заняться только в июне. Между тем финансовая ситуация в угольном бизнесе такова, что от собственников шахт добровольных инвестиций в безопасность, видимо, дожидаться не стоит. А государственная казна раскошелиться тоже не спешит.
Вчера в Госдуме все партии обвиняли и друг друга, и власть, и бизнес в создании такой ситуации в угольной отрасли, которая привела к трагедии на шахте «Распадская». Коммунисты первыми выступили с требованием собрать комиссию по парламентскому расследованию, намекнув, что раз собственники ведут себя неконструктивно, то государству надо «пресечь этот разгул». ЛДПР в долгу тоже не осталась. Комиссию, считают либерал-демократы, создавать обязательно надо, а губернатору Кемеровской области Аману Тулееву следует подать в отставку, «не дожидаясь массовых выступлений шахтеров». Эсэры также выступили за комиссию, но почему-то открыли сбор подписей за ее создание без согласования с остальными оппозиционерами, хотя необходимых для начала процедуры 90 голосов у них нет и в помине.
В ответ «Единая Россия» призвала оппозицию не выстраивать пропагандистских кампаний на шахтерских трудностях. Если же она не откажется от этого добровольно, то, заявили единороссы, они своими силами не позволят меньшинству заниматься политическим пиаром. Таким образом, ЕР четко дала понять, что хотя инициатива об образовании комиссии по парламентскому расследованию катастрофы на «Распадской», возможно, и будет внесена, но реальных перспектив у нее нет.
Впрочем, партия власти, предлагая другим конструктивно работать над корректировкой законодательства, которое необходимо для вывода угольной отрасли из кризиса, сама с этим делом не спешит. Например, вчера глава комитета по энергетике Юрий Липатов сообщил, что уже давно лежащий в запасниках Госдумы законопроект о стимулировании собственников вкладываться в безопасность, в частности в их дегазацию, «пойдет 4 июня». Мол, все тексты с правительством уже согласованы, как бы намекнул Липатов на истинного виновника затяжек и проволочек с такими нужными для шахтеров законами. Правда, в Думе тоже есть любители еще и еще раз получить дополнительную информацию перед тем, как начать обсуждение того или иного законопроекта. К таковым относится, например, зампред бюджетного комитета нижней палаты Андрей Макаров. 18 мая именно после его предложения налоговый подкомитет ГД отложил до 1 июня рассмотрение двух законопроектов о налоговом стимулировании собственников шахт вкладываться в создание безопасных условий добычи угля.
«НГ» уже не раз писала о трехлетней борьбе группы депутатов ГД за то, чтобы их инициатива о снижении налога на добычу угля в обмен на инвестиции в безопасность была рассмотрена хотя бы думскими финансистами. Тем более что на эту же тему около года назад был наконец внесен и правительственный законопроект, подписанный премьером Владимиром Путиным. Однако в прошедший вторник, когда для предварительной дискуссии по теме снижения НДПИ наконец собрался налоговый подкомитет, на заседание которого пришел первый замминистра финансов Сергей Шаталов, депутаты опять решили потянуть время. Хотя точно знали, что на Охотный Ряд пришло прямое распоряжение президента – не тянуть. Источник «НГ» в аппарате Госдумы поведал, что в прошлую пятницу спикеру Борису Грызлову позвонил президент Дмитрий Медведев. Глава государства напомнил, что зависшие угольные законы неоднократно упоминались и в его бюджетных посланиях парламенту, и в конкретных поручениях Минфину. В общем, сказал президент председателю Госдумы, надо принимать правительственный проект, но и из депутатского взять все самые ценные предложения.
А дальше команда пошла по цепочке вниз: Грызлов дал поручение главе бюджетного комитета Юрию Васильеву, а тот – председателю налогового подкомитета Наталье Бурыкиной. И она в тот же день сообщила авторам законопроекта о снижении НДПИ на уголь время и место соответствующего заседания. Отложив его на пару недель – причем при полном согласии на то Минфина. Думцы таким образом нарушили прямое указание Медведева.
По слухам, довольно значительное число собственников вообще не хочет никаких законодательных изменений для их бизнеса. Они согласны платить больше налогов, но при этом избегать более плотного контроля со стороны государства. Потому что практически никаких инвестиций в безопасность они не делают. И, может быть, даже не по собственной вредности, а исключительно из соображений прибыльности или неприбыльности добычи. Имеющаяся в распоряжении «НГ» справка из думского аппарата, составленная на основании данных самих бизнесменов и угольных профсоюзов, полностью это подтверждает.
Например, указывается в ней, «из 88 основных предприятий угольной промышленности по состоянию на конец 2009 года 42 предприятия являются убыточными или имеют рентабельность ниже 3%». В то же время рентабельность «Распадской» была одной из самых высоких в отрасли и превышала в прошлые годы 50%.
 Шахтеры в режиме ожидания аварий. Фото Reuters |
Сейчас, после некоторого оживления металлургии, эта цифра, видимо, все-таки повысилась, но явно недостаточно. Между тем износ производственных фондов составляет 80%, так что уровень безопасности работы на нем представить себе достаточно легко. На угольной отрасли, как следует из справки, висит огромное количество пенсионеров, которым полагаются значительные выплаты, а также еще много различных социальных обязательств. Более того, в ГД уже лежат законопроекты, которые эту социальную нагрузку предлагают дополнительно повысить. Есть, кстати, и проект закона о том, что за счет федерального бюджета (почти 21,5 млрд. рублей до 2012 года) сейчас нужно закрывать 23 угольные компании из-за их полной убыточности. И вот этот закон в ближайшее время никто принимать не собирается.
«Способы повысить уровень безопасности на российских шахтах есть, и они активно используются в Европе и США», – говорит глава департамента компании «2К Аудит – Деловые консультации» Александр Шток. По его словам, в России нормативная база, регламентирующая безопасность работ на шахтах, уже давно устарела. В развитых странах крупные трагедии на угольных шахтах случаются очень редко. При этом изначальные условия работы в шахтах США или Европы мало чем отличаются от российских. По мнению эксперта, для повышения безопасности в России необходимо перенимать зарубежный опыт, и экономить здесь не стоит. «То, что случилось на «Распадской», – далеко не первый случай, – напоминает Шток. – Большой резонанс имели два взрыва на шахтах Кузбасса в 2007 году, которые прогремели практически подряд и унесли более 150 человеческих жизней. Не исключено, что и новая трагедия повлиять на безопасность работы в угольных шахтах не сможет. Здесь нужны кардинальные меры, прежде всего со стороны властей. С одной стороны, необходимо серьезно повышать ответственность владельцев шахт, с другой – рассмотреть возможность господдержки по повышению безопасности для компаний угольной отрасли».
Однако аналитики указывают не только на финансовые, но и на технические ограничения. «Вне зависимости от капиталовложений в системы безопасности в обозримом будущем нам не достичь американских показателей аварийности и травматизма в угольной промышленности. Основной резерв снижения этих показателей – увеличение доли добычи открытым способом – уже почти исчерпан: на сегодня лишь около трети угля добывается подземным способом, что соответствует аналогичному показателю в США», – говорит руководитель отдела исследований угольной отрасли Института проблем естественных монополий Александр Григорьев. По его словам, все шахты, которые можно было ликвидировать по экономическим соображениям, были закрыты в ходе реструктуризации угольной промышленности еще в 90-е годы. Закрывать же шахты с высокими показателями метанообильности не получится – это почти лишит нашу металлургию коксующихся углей, а угольную отрасль поставит перед серьезными экономическими проблемами. «Действующие российские шахты, как правило, находятся в менее благоприятных условиях по метанообильности, чем американские. Это вызвано как разными горно-геологическими условиями, так и технико-экономическими. Обычно увеличение глубины добычи сопряжено с ростом метанообильности. В Кузбассе средний показатель метанообильности – 25 кубометров на тонну добываемого угля, а, например, в Китае – около 35. В США же, как правило, не ведут добычу, если этот показатель превышает 20 кубометров на тонну», – отмечает Григорьев. Но ряд шагов все же можно предпринять: во-первых, зарплата шахтеров не должна зависеть от показателей датчиков метана в шахте. Необходим централизованный и закрепленный законодательно отказ от системы оплаты труда, вынуждающей горняков продолжать работу, даже когда содержание метана в воздухе достигает опасных уровней. «Сегодня шахтеры продолжают добывать уголь, даже если это несет прямую угрозу их жизням: не выполнишь план, не важно по какой причине, – получишь лишь малую часть зарплаты. Люди не от хорошей жизни идут на искажение показаний датчиков, регистрирующих повышение уровня метана в горных выработках. Во-вторых, штрафные санкции – один из самых эффективных способов мотивации собственников к соблюдению правил безопасности на их объектах. И третье – это страхование оборудования и жизни шахтеров – тоже хороший мотивационный механизм. Предприятия, игнорирующие предписания надзорных органов, будут вынуждены платить большую страховую премию, что скажется на себестоимости существенно более серьезным образом, чем выполнение требований техники безопасности», – рекомендует эксперт.
