Павел Одинцов На вчерашнем заседании Совета судей председатель Верховного суда РФ Вячеслав Лебедев озвучил позицию ВС в части реализации 262-го Закона «Об обеспечении доступа к информации о деятельности судов в РФ». Лебедев считает, что тексты судебных документов, за исключением случаев, указанных в законе (гостайна и т.п.), должны публиковаться без купюр. Правда, этому в какой-то степени противоречит закон о персональных данных, в котором присутствует фактический запрет на обнародование фамилий тех, кто фигурирует в судебных решениях. Но в таком случае человек, который интересуется каким-то судебным делом, к примеру журналист, просто не сможет его найти. Получается абсурдная ситуация.
Именно поэтому предлагается внести в новую редакцию 262-го закона поправки, чтобы два этих закона корреспондировались между собой. В этом видится предоставление больше информационных возможностей представителям СМИ и заинтересованным сторонам.
Вообще же Верховный суд РФ, в том числе и в лице его председателя, последовательно настаивает: в жизнедеятельности суда должно быть как можно больше открытости. Об этом свидетельствуют и материалы недавно прошедшего Пленума ВС РФ, посвященного проблемам СМИ.
Первоначально, в силу институциональной и материальной необустроенности нарождающейся российской судебной системы, наше взаимодействие со СМИ осуществлялось на основе полукустарных методик, при полном отсутствии систем оперативного оповещения (сайтов, порталов и т.д.), специальной нормативно-правовой базы, квалифицированных специалистов и невероятного исторического недоверия с обеих сторон. Достаточно сказать, что в настоящее время действует закон о СМИ от 27 декабря 1991 года, принятый еще Верховным Советом СССР. С одной стороны, документ поистине эпохальный, во многом определивший природу современных массмедиа. Законом были установлены гарантии и границы свободы средств массовой информации, а особенно важными достижениями в нем стали запрет цензуры, определение процедуры создания и ликвидации СМИ, закрепление прав и обязанностей журналистов, взаимоотношения СМИ с гражданами, организациями, органами власти.
С другой стороны, за годы, прошедшие после принятия закона, в стране произошли важные экономические и социальные преобразования. За это время Россия вступила в Совет Европы, в судебной практике появились дела, связанные с распространением массовой информации в сети Интернет, природа которых существенно отличается от привычных СМИ. Чего только стоит такой медиасубъект, как блогер.
И сегодня обширная практика применения законодательства судами показала, что возникло достаточно много вопросов по применению закона о СМИ, требующих разрешения. У Верховного суда появилась острая потребность дать разъяснения судам по совершенствованию практики применения обозначенного закона. При этом очевидно, что для институционального и содержательного развития судебной системы необходима «обратная связь» и конструктивное взаимодействие со всеми, кто так или иначе заинтересован в совершенствовании правосудия. И что по-настоящему отрадно, практический опыт такого взаимодействия с представителями общественности у нас есть.
Работа над проектом постановления пленума «О практике применения судами Закона Российской Федерации «О средствах массовой информации» вызвала неподдельный интерес со стороны российских СМИ и других экспертных групп, которым данный документ был направлен для внесения замечаний. Представители СМИ не ограничились письменными формальными ответами на запрос Верховного суда, а приняли активное участие в непосредственной работе пленума, внеся ряд существенных поправок, связанных с понятием цензуры, законностью требований обязательного предварительного согласования материалов, предварительного согласования исходного текста интервью и других аспектов проекта документа.
В то же время были развеяны представления некоторых СМИ, например, о том, являются ли они единственными владельцами информационного контента. В частности, интервью. В отдельных положениях подготовленного по итогам пленума документа разъяснено, что не может признаваться цензурой адресованное непосредственно журналисту требование должностного лица о предварительном согласовании исходного текста интервью (расшифровки), взятого у этого лица. В случаях, когда само должностное лицо является автором статьи, заметки и т.п., то адресованное непосредственно редакции, главному редактору средства массовой информации требование о предварительном согласовании указанных материалов нельзя считать цензурой, поскольку такое требование является формой реализации права автора на неприкосновенность произведения и защиту произведения от искажений, предусмотренного статьей 1266 ГК РФ.
Полагаю, что в результате двусторонних отношений между представителями судебной ветви и СМИ были сняты вопросы относительно правового положения интернет-СМИ. В качестве правоприменительных рекомендаций предлагаются разъяснения, что по действующему законодательству сайты в сети Интернет не подлежат обязательной регистрации как средства массовой информации, что, в свою очередь, означает невозможность применения в отношении лиц, осуществляющих распространение массовой информации через сайты в сети Интернет, мер ответственности за изготовление и распространение продукции незарегистрированного средства массовой информации.
В целом итоги решений прошедшего пленума, по результатам которого в самое ближайшее время должно быть принято соответствующее постановление, говорят не об ужесточении требований к представителям СМИ, а как раз наоборот. Это стремление к гуманизации взаимоотношений со СМИ.
Пленум Верховного суда не меняет законов, мы устанавливаем правоприменительную практику, даем рекомендации судьям, как им поступать в том или ином случае. И наши рекомендации, повторюсь, защищают СМИ, внося определенность в формулировки. В том числе чтобы в дальнейшем не возникало двояких толкований: в каких случаях привлекать или не привлекать журналиста к ответственности за информацию.
Убежден, что во многом благодаря удачно сложившейся синергии между судами и СМИ российское общество обретет еще один дополнительный механизм защиты гражданских прав и свобод.
Дарья Гармоненко